Шоумэн. Майти Пауэр

злорадно согласились. Мы пошли на улицу в темпе, я – впереди. По моей внешности, возможно, они посудили, что мои друзья – это не скинхеды с битами, бандиты с пистолетами или гопники с… семечками. Мои друзья – неожиданность и госпожа Фортуна.

      Мы завернули на маленький пустырь, он рядом с местом, где все курят (я не сказал «с курилкой», потому что не было официальной курилки – не приучали будущих чиновников к табакозависимо сти).

      Я к ним повернулся уже с резким разворотом, снёс локтём в харю будущего государственного деятеля Чуркляндии № 1. Деятель № 2 оперативно схватил меня каким-то захватом и готов был «кидать».

      Я, пока ещё ноги касались земли, успел их напрячь изо всех сил. Чтоб меня хотя бы не размазало по асфальту в мокрое место. Но рухнул я знатно. Зато – не башкой. Нечисть продолжала меня держать.

      Почему чучмеки всегда мерзко «улюлюкают» в драках? Дань Дарвину?

      Я попадал ударами затылком в череп моего обнимателя. Но больше – было мимо. Уже поднялся и двигался к нам № 1. Он был очень недоволен, грязноват, с окровавленным таблом, хрипящим «улюлюканием». А то, что я до сих пор не вырвался от № 2, а № 1 держал перед собой красивый блестящий выкидной нож – мне это ваааабще не нравилось.

      Он стремительно приближался, хрипя чучмекские злые заклинания.

      – А ну стоять, бл*ть! Вы чо, совсем о*уели, бл*ть?! А ну быстро встали. И не двигаца, ё*аны в рот!

      Этот голос реально страшен. Особенно, если пытаешься списать на социологии… или зашёл в аудиторию после препода на одну минуту.

      Игорь Ильич держал в руках трубку, которую иногда курит. Поджечь он её не успел – увидел нашу картину «Дружба народов 2007–2008».

      Не, на студентов он не матерится. Никогда не слышал. Но что-нибудь рявкнуть корректно может.

      – Заткнулись все! – прервал он попытки объясниться.

      Он забрал нож, спрятал в карман. Сказал, что, если хоть раз увидит или услышит от кого-нибудь (было понятно: он говорил не только про трёх человек, а меж-глобал-национально), мы криво посмотрели друг на друга, – отчислят всех. И «братьев ваших младших» никогда не зачислят.

      Что ж… мы разошлись. Хотя бы руки друг другу Ильич не приказал жать. Пришлось бы жать…

      Скоро я стал жить и обустраиваться в однокомнатной квартирке на новом для меня районе. И чудесно жил там холостяцкой жизнью. Один. И чуть позже – с котом.

      Сегодня наступил Новый год.

      Проснулся я рано утром, в 4:55. Снился сон: та же бывшая, что из сна про сообщения в ВК (а может она – какой-то собирательный образ?), вечером ожидался Rock-концерт. Я на него решил идти несмотря на то, что мне придётся рано уйти. А та девица останется там. А уходить мне надо было в моё нынешнее пристанище. Я понимал во сне, что когда я уйду – к ней будут приставать кавалеры. Но не испытывал что-то хуже грусти. Ни злобу, обиду, ни зависть, ни ревность. Тихую грусть. Ещё я решил это короткое время на концерте провести необычно для меня – стоять сзади неё и обнимать. А не слэмиться, бегать до бара и строить глазки другим девочкам. Сон, конечно же, хрень… зато я не так сильно испытываю одиночество