Шоумэн. Майти Пауэр

– охранники грозно не пускали.

      Я попросил прохожего вызвать мне скорую: они выедут, проедут 10 метров, заберут меня, там я уже обращусь к их главным про мой багаж. А не к тем, которые слушать меня толком не стали.

      План сработал. Почти. Когда я вышел из машины, зашёл в отделение – охрана меня благополучно выперла.

      На мне были чёрные трико с длинной мотнёй, тёмная футболка, клетчатая (типа хипстерская) рубашка, чёрно-белые кроссовки Nike, трусы, носки. Какая-то хрень типа гипса, которую ставят при переломе ключицы. Из уха ещё подвытекала какая-то неприятно пахнущая жидкость. И не слышало оно ни хрена.

      Я пошёл куда глаза глядят, размышляя о способах вернуть своё добро. Придётся – в полицию. Знакомых, к кому зайти, нет. Приехав сюда, я, конечно, настрелял номера телефонов людей, с которыми знакомился. Но номера все в мобиле остались. Мама по телефону прохожего сказала, что я взрослый уже давно – надо самому решать проблемы. Я не собирался просить деньги. Или помочь добраться в город, из которого приехал (это мне вообще не надо). Я сказал о своём положении и что на связь выходить буду не часто. Что постараюсь не уйти в оффлайн во всех смыслах этого слова.

      На оживлённой улице я присел на лавку и помолился дать мне идей и сил.

      – Что, дружище, произошло что-то?

      – Да. Так-то так-то. Завтра надо попробовать ещё раз в больницу. Может, найдут вещи. Нет – в полицию потом.

      – Да уж. Чё, тебе идти ваще некуда?

      – Не-а.

      – Ну пошли тогда.

      Афанасий – чувак лет 50-и. Седая борода, не короткие седые волосы. Одет обыденно, прилично. Несмотря на имя, на славянина не похож. Потом узнал, что он из Абхазии. Живёт в своей машине в центре (она – полная развалина и спрятана под брезентом).

      Я не спрашивал ни у него, ни у других бедолаг ответя на всякие вопросы типа: «Как сюда попал; зачем; как произошло, что сегодняшняя жизнь такова; есть ли родные; что собираются делать дальше и т. д.».

      И себе я старался эту хрень не задавать. Единственное, что было: «Как, чёрт возьми, нормально прожить сегодняшний день… и ночь?»

      Более-менее проживали. Когда есть варики бухла и еды – замечательно. Но это не часто было.

      Первый раз, когда мы свернули во двор, и Айфан стал лазить в мусорке, я испытал беспокойство. Вдруг жильцы будут крайне недовольны? Айфан в специально надетых перчатках рыскает по контейнерам, а я занудствую: «Да пойдём уже, пойдём». Женщина, выкидывая мусор, спросила: «Что ищете что-то?». Айф невозмутимо (даже не посмотрев на неё) ответил: «Деньги ищем. Может, кто деньги выкинул».

      Через пару дней я уже довольно ловко «нырял» в жбаны. Одни из лучших моих уловов: стильные солнцезащитные очки и, как-то ночью повороченные роллы, и полбутылки текилы. Я пришёл с этим к машине Айфа – поделиться с ним, но нигде его не нашёл. Попробовал в одиночку. Не стал хвастаться потом перед ним – он-то со мной не делился. И, получается, первый начал это делать.

      В машине мне было неудобно спать. Мой компаньон дал мне одеяло, и я спал в сквере имени