Лето волонтёра. Сергей Лукьяненко

ты ей пообещала? – спросил я тихонько, когда мы поднимались по ступенькам. – Ты же знаешь…

      – Мутаген не поможет, ребенок уже умер, – ответила Дарина вполголоса. – Может даже, еще вчера. Она сошла с ума…

      Я взял ее за руку, мы остановились. Обернулся на женщину, укачивающую мертвого ребенка.

      – Дарина…

      – Ничего не поделать, – прошептала Дарина. – И раньше Гнезда спасали не всех. Но…

      Мне показалось, что она сейчас заплачет. Но она сильная, она сдержалась. Вместо этого озабоченно произнесла:

      – У меня нервы стали какие-то дерганые. Настроение скачет. Слушай, это у всех девушек так? В особые дни?

      – Ну… не знаю… – смутился я. – У кого больше, у кого меньше… Да, у всех.

      – Тяжело вам с нами, – вздохнула Дарина. – Ладно, я буду себя контролировать. Это всего лишь гормоны.

      Мы вошли в Гнездо.

      У входа дежурила незнакомая стража. Без оружия, конечно. Помещение преобразилось – исчез весь мягкий хлам, которым раньше был завален пол, большую часть лампочек поменяли, и внутри стало светло. Еще изменился запах, тот характерный запах влаги, ветхости, чужой жизни, который был раньше. Он вроде как и остался, но что-то яркое и острое из него ушло, а что-то смутно знакомое добавилось. Может, в Гнезде вентиляцию запустили?

      – Та, что вы сделали? – удивилась Дарина. Она стражу различала лучше меня.

      – Ты давно не заходила, – ответила стража. – Мы убрали лишнее! Нам не надо больше готовиться к планетам с зыбкой почвой.

      Дарина пожала плечами. Сказала:

      – Нам надо поговорить с хранителем.

      Стража не удивилась.

      – Идите, она ждет.

      Но идти не пришлось, хранитель Гнезда вышла навстречу. Странная девочка, которая так мечтала стать Измененной, что сама себя изувечила. И, по сути, «запрыгнула в последний вагон», получив мутаген перед самым уходом Продавцов.

      – Здравствуй, Лю, – сказала Дарина.

      – Здравствуй, Дарина, – ответила хранитель.

      Дарина некоторое время занимала пост хранителя, но чисто формально, мутаген она не принимала. А Лю, которую в человеческой жизни звали Людмилой, прошла все фазы Изменения. Она вытянулась, глаза стали ослепительно-белыми, с такой крошечной точкой зрачка, что и не заметишь.

      – Я ненадолго, – произнесла Дарина. Мы остановились в дальнем углу от входа, рядом с лестницей. Хранитель не то чтобы мешала нам пройти дальше, но словно намекала – не стоит.

      – Догадываюсь.

      Формально Дарина оставалась жницей и членом Гнезда. Фактически она жила со мной. Все сложно…

      – Я пришла предупредить. Человеческие власти хотят попасть на Селену. На корабль Инсеков.

      – Знаю, – ответила хранитель невозмутимо. – Наши говорили об этом.

      – Ходят слухи, что кое-кто уже воспользовался экранами… – осторожно произнес я.

      – У нас нет матери Гнезда, – ответила Лю. – Для такой информации нужен доступ матери.

      – А какая информация есть? – не унимался я. Было у меня ощущение, что хранитель не слишком-то мне