Эскадра его высочества. Алексей Барон

И совершенно неважно, поверит ли этому посадник. Обыск посольства Пресветлой Покаяны немыслим. Дорогой Альфред, вы проявили большую опрометчивость, явившись сюда. Сюда нужно либо не приходить, либо быть более сговорчивым. Добрый совет: не стоит переоценивать своих возможностей. Поверьте, есть боль, которую человеческий организм вынести не может.

      – Боль? О! А ведь Орден сострадариев осуждает пытки. Разве не так?

      – Речь идет не о пытках, а всего лишь о наказании, сын мой.

      – Разве имеет право посол Покаяны наказывать посла Поммерна?

      Гийо презрительно рассмеялся.

      – Право? Жалкие уловки! Пытаетесь выиграть время, заговаривая мне зубы?

      – Я пытаюсь уберечь вас от греха, святой отец, – серьезно сказал Обенаус. – Быть может, даже спасаю вашу душу. Дорогой Пакситакис, душа-то у вас только одна, в отличие от лиц.

      – Вас беспокоит моя душа? Я тронут.

      – Представьте себе, беспокоит. Кто знает, вдруг ваш Корзин в чем-то прав? Ну, например, в том, что тот свет в какой-то форме существует. А вместе с ним и какая-то форма ответственности за все, что мы творим на этом свете.

      Гийо вяло хлопнул ладонями.

      – Это был хороший ход, дорогой Альфред. Но бесполезный. Да, один посол не вправе наказывать другого. Но проконшесс истинного учения полномочен воспитывать заблудших любого ранга. Для ордена вы всего лишь один из померанских окайников. Только и всего.

      – А, воспитание. Вот интересно, верите ли вы-то в Светлое учение.

      – Не имеет значения.

      – Пожалуй, вы ответили на мой вопрос.

      – А вы не оставили мне выбора. Согласно учению святого Корзина Бубудуска…

      Тут проконшесс был вынужден отвлечься.

      – Эй, что там за шум?

* * *

      Через зарешеченное окно послышались крики, визг, хохот, крутая муромская ругань. Из коридора протолкался обрат Сибодема и что-то возбужденно зашептал на ухо обрату проконшессу.

      Гийо не сдержался.

      – Стрелять? Стрелять надо было раньше, болван! Еще когда они полезли через ограду!

      – Так ряженые ведь, ваше просветление… Иван Купала, уважение обычаев, и все такое прочее. Вы же сами приказывали… Да и много их, чуть ли не сотня.

      – О, силы небесные! Олухи, кретины!

      – Ето кто? – басом осведомились из коридора. – Эй, поп! Пошто сухой бродишь, пошто Заповедный не чтишь?

      – Ваши законы не распространяются на подданных его величества Тубана Девятого, милейший.

      – Еще чего! В Муроме? В Муроме распространяются. Всех макали, и тебя макнем.

      – Что-о?!

      – То-о.

      – Немедленно убирайтесь! Да вы знаете с кем вы… Я – Пакситакис Гийо! Я проконшесс! Я – посланник самого базилевса!

      – Ну, так и соблюдай обычаи, посланник. Магрибского посла макали? Макали. Прецедент! И лорда альбанского облили. Эвон, сам посадник муромский окропился, а ты чего – выше Тихона хочешь стать? Не, не выйдет! Да и нескромно. Тут у нас Муром, а не сумасшедшая Покаяна. Того ради и Бубусида нам не указ. Да чего там рассуждать, хватай его, ребята!

      Тут