Наемник. Эйке Шнайдер

девочка? Такая умница, такая спокойная…

      Снова повернулся к Ингрид.

      – Бруни, мой оруженосец, просил заменить ее на коня с норовом, более подходящим для воина. Слишком спокойная кобыла, ребенка можно сажать. Или женщину.

      – Она обучена под дамское седло? – поинтересовалась Ингрид.

      Кобыла положила голову на плечо Хауку. Тот погладил ее по морде, еще и еще раз.

      – Спокойная девочка, хорошая девочка… Ну что с тобой? Испугалась? Кто тебя обидел?

      Эрик едва удержался, чтобы не поинтересоваться, не хочет ли наниматель спросить, что с Ингрид? Улетела-то она здорово. Потом представил, какое выражение лица у нее будет после «хорошей девочки» и вопроса, не испугалась ли, и едва не рассмеялся. А уж обидеть она сама кого хочешь может. То ли Хаук это понял, то ли рассудил, что раз ни она, ни Эрик не выказывают беспокойства, то и ему волноваться не о чем.

      Кобыла заржала, точно жалуясь. Хаук снова ее погладил, посмотрел на Ингрид.

      – Управляющий говорит, что под дамское седло не учил. Я собирался, но когда окажемся на месте. В дороге не до того. Аделе она в самом деле подошла бы больше, чем Бруни.

      – Но пока Адела на ней не ездит?

      Хаук помедлил с ответом.

      – Вообще-то это я намеревался расспрашивать. Какого рожна кобыла, с которой до сих пор не было никаких забот, сходит с ума, как только на нее садишься ты? И зачем вы ее расседлали? Что вы искали – или хотели скрыть?

      Он стянул чепрак, перекинув его через плечо, погладил лошадиную спину. Выругался, когда рука его остановилась рядом со ссадиной размером с ноготь.

      – Немудрено, что она понесла. Вернемся – велю высечь оруженосца. Поленился чепрак расправить как следует.

      – Он сам ее седлает или препоручает слугам? – спросила Ингрид.

      – Сам.

      Ингрид кивнула, задумчиво сведя брови.

      – Думаю, оруженосец ни при чем. – Она подняла раскрытую ладонь, на которой лежала колючка дурнишника. – Вот это я нашла, когда залезла под чепрак.

      Эрик выругался. Сама она попасть под чепрак никак не могла. И тот, кто сунул туда эту колючку, рассчитал верно – какое-то время она лежала, беспокоя лошадь, но не причиняя резкой боли. Но как только Ингрид откинулась назад, оперевшись на заднюю луку, колючка шевельнулась, впиваясь в спину, и терпение животного лопнуло.

      – А еще я думаю, – продолжала Ингрид, – что подобрали ее вовсе не для меня. И просто воспользовались случаем.

      Глава 4

      Хаук взял колючку с ладони Ингрид, покрутил в пальцах.

      – Она могла зацепиться за штанину…

      Девушка промолчала. Хаук выругался.

      – Кто?

      Ингрид пожала плечами.

      – И зачем, если, как ты говоришь, эту штуку приберегали для Аделы?

      Она снова ничего не ответила. Хаук не дурак, сам поймет. Из дамского седла его жена вылетела бы сразу. Может быть, и не убилась бы, может, даже и без переломов обошлось бы, но тут загодя не скажешь, как и с лестницей. Но если бы рядом была охранница-одаренная?

      Эрик