Наемник. Эйке Шнайдер

умрет до тебя?

      Хаук стиснул зубы и надолго замолчал.

      – С моим языком не сделать карьеры при дворе, – сказал он, наконец. – А в твоем яда довольно на десятерых. Если Адела умрет и я умру, не оставив наследника, титул и состояние уйдет к моему дяде. К Гарди. Ты хочешь сказать, что человек, который наравне с отцом меня растил, теперь намерен отнять мою жизнь?

      Глава 3

      Эрик мог бы сказать, что в бытность свою целителем повидал и любящих сыновей, готовых притравить чересчур зажившегося на белом свете отца, и примерных жен, которые приправляли похлебку мужей ядовитыми травками, причем далеко не всегда потому, что устали от побоев. Что видел, как предают – по счастью, не его – давние друзья, и как старые приятели готовы поверить любому навету, если это поможет им удержаться на хлебной должности…

      Но он только пожал плечами и сказал:

      – Ты волен меня не слушать. Волен вообще прогнать.

      – И мне очень хочется сделать именно так. – Выражение лица Хаука не сулило ничего хорошего. Лет пять назад Эрик бы испугался. Сейчас – и не таких видывали. Он усмехнулся.

      – Дело твое. Это будет самая короткая служба в моей жизни, даже задатка не успел получить, но раз уж не научился держать язык за зубами… – Он стал серьезным. – Я не знаю ни тебя, ни твоих родичей, ни твоей жены, если – если! – ее действительно пытаются убить…

      – Ты сомневаешься в моих словах? – вскинулся Хаук.

      – С чего бы мне верить безоглядно человеку, которого знаю меньше часа? – Эрик снова пожал плечами. – Или женщине, с которой даже парой слов не перекинулся? Ты на моем месте стал бы?

      Хаук обжег его взглядом. Эрик не отвел глаз. Так и играли в гляделки посреди затянувшегося молчания.

      – Наглец, – деланно рассмеялся, наконец, Хаук, отворачиваясь. – Говори дальше.

      – Я не знаю никого из вас, – повторил Эрик. – Не знаю даже, в самом ли деле твою жену пытаются убить или это лишь стечение случайностей: немудрено слететь с крутой лестницы, запутавшись в юбках, а нерадивая прислуга может поторопиться закрыть вьюшку, чтобы урвать лишний час сна. Но я знаю, что никто ничего не делает бесцельно. А значит, поймешь «зачем» – узнаешь и «кто».

      – «Зачем», говоришь… Разве выбор велик? Месть, деньги, что еще?

      – И снова деньги, только теперь для других людей… так что я на твоем месте не только приглядывал за женой, но и не забывал сам быть настороже.

      – Теперь ты пытаешься обвинить Аделу? – Хаук хохотнул. – Не боишься, что я сочту себя оскорбленным настолько, что не буду тратить время на вызов?

      – Если бы я боялся доброй драки, подался бы в боевики?

      Хаук криво улыбнулся.

      – Говори. Мне даже интересно, что еще можно измыслить.

      Эрик ответил не сразу, подбирая слова. Совсем недавно ему на собственной шкуре пришлось ощутить, как больно и горько подозревать самых близких друзей. Так что, по-хорошему, наверное, стоило бы заткнуться и позволить событиям идти своим чередом. В конце концов, если Ингрид не