Наше шаткое равновесие. Мария Высоцкая

вот не перещелкнул с канала на канал.

      – Игорь, я объясню…

      – Конечно, объяснишь, Олег. Конечно.

      Мурас подходит ближе и не жалея сил бьет парня под дых. Тот складывается пополам и сползает по стенке на пол.

      Я взвизгиваю, но моментально затихаю, стоит только этим глазам полоснуть по моему лицу.

      – Виновные наказаны. А сейчас о наших баранах. Ты хозяйка?

      Отрицательно качаю головой.

      – Баба, что ль, его?

      – Нет. Я управляющая.

      – Хорош хозяин, мужик! Бабу за себя разбираться посылает, – убирает руки в карманы. – Сегодня, говоришь, Олежа с ним договаривался? Номер своего хозяина давай, сам встречусь. И да, пойдешь с этой бумажкой куда-то еще, пожалеешь, – щелкает меня по носу и как ни в чем не бывало возвращается в свой кабинет.

      ***

      Я прикрываю глаза. До сих пор не веря, что это он. Прошлое накатывает с двойной силой. Что мне теперь делать?

      На улице делаю глубокий вдох, словно он когда-то кому-то помогал успокоиться. До ресторана добираюсь пешком. Мне нужно проветрить мысли, а еще лучше, похоронить все, что сейчас лезет в голову, и никогда не вспоминать.

      Почему он появился именно сейчас? Это чья-то шутка? Или я вновь в чем-то провинилась? Не знаю. Знаю только одно – мне нужно держаться от всего этого подальше.

      В ресторан захожу уже с улыбкой, точнее с ее подобием.

      Иван приветливо кивает и протягивает чашку кофе.

      – Спасибо, – делаю глоток, и чертов кофе становится поперек горла.

      Мурас уже сидит в нашем зале. Рома заглядывает ему в рот, сидя напротив. Черт! Мохов кидает на меня взгляд, и я резко отворачиваюсь к бару. Нужно бежать. Оставив чашку на баре, быстро топаю в кухню. Я в домике. Меня никто не видит.

      Но, конечно, это все отговорки. Ромка забегает почти следом.

      – Лунга!

      – Я Лунгу, – кривлю рот.

      – Да мне плевать. Ты охренела? Ты какого черта к нему поперлась? Я тебе говорил никуда не лезть, я бы сам все решил. А теперь… теперь этот, – кивает в зал, – хочет, чтобы все дела решались через тебя.

      – Что?

      Вот это очень неожиданно. Неужели он помнит… вновь хочет поиграть? Ну я ему поиграю. Так поиграю, что на всю жизнь импотентом останется. Сволочь!

      – Хорошо, – задираю подбородок и походкой от бедра иду в зал.

      – За что мне все это? – Рома возводит руки к потолку, а потом идет за мной.

      Все еще гневаясь, миную пару столиков и без всяких любезностей и улыбочек сажусь напротив Мураса.

      – Итак, давайте обсудим, что вы там от нас хотите? – приподымаю бровь.

      – Ну вот, – ухмыляется, – я же говорил, с ней куда интересней. Роман тебе все расскажет.

      – Мы на брудершафт не пили, – начинаю нервничать, – не нужно мне тыкать.

      Скоро взорвусь от злости.

      – Это предложение?

      – Извольте. Это просто факт, – успокаиваюсь, – Роман мне все расскажет. Доброго Вам дня, будем рады видеть Вас в нашем ресторане, – улыбаюсь, убирая локон волос от лица.

      Эта сволочь как-то странно на меня смотрит, а потом, едва заметно кивнув, идет на