Пусть эта музыка стихнет. Ксения Котова

для здоровья и рассудка.

      Не из-за преступников – из-за Когнии.

      Каждый часовой ежедневно подключался к нескольким сотням связей и пропускал через свой разум невероятное количество информации. Нестойкие срывались и отказывались от оперативной службы; самые невезучие же из них сходили с ума.

      Гейлу не следовало забираться так далеко – к истокам. Здесь каналы становились очень глубокими, а наполнявшие их воспоминания превращались в бурные реки. Ни один человеческий мозг не смог бы обработать сразу такое количество данных, поэтому даже опытные часовые не спускались сюда без веской на то причины.

      Гейл рискнул, и – зря.

***

      – Очнись! Очнись, ну! – звучал сквозь темноту чей-то голос.

      Гейл зажмурился, отказываясь приходить в себя. На языке горчило какое-то лекарство, виски ломило, голова раскалывалась, веки были неподъёмными.

      Часовой простонал ругательство, но владелец голоса не унялся и продолжил трясти молодого человека, пока тот не приоткрыл глаза. Яркий свет брызнул через ресницы, и Гейл заслонился от лампы рукой.

      – Показатели стабилизировались, – доктор Скоя свернула мерцавший над её ладонью экран, присела и сняла с часового диагностический шлем.

      Старейшина Артели поднялся с колен:

      – Ну, хорошо. Ты, Луцен, совсем с катушек съехал? Я понимаю – новички, но от тебя!..

      – Мастер Осан… – выдавил молодой человек.

      Он убрал руку от лица и, сгорая от стыда, уронил голову на ковролин. Гейл всё ещё находился в своей зоне Артели, в павильоне под стеклом большой полусферы, которая, точно магнит, притягивала каналы Когнии.

      Снаружи разгорался закат, зажигая небоскрёбы Малка, как спички.

      – Если сейчас же не объяснишь мне, какого… ты полез к истокам, – уволю. Честное слово, уволю.

      Гейл всмотрелся в завихрения связей под куполом и вспомнил о чужаке.

      Иностранец прибыл вчера утром и до сих пор не зарегистрировался, хотя прошло больше восьми часов – целые сутки. Однако не это выглядело странным – если бы все соблюдали канон, часовые лишились бы работы. Необычным было то, что в памяти города не осталось ни единого следа гостя.

      – Луцен, хватит пялиться на Когнию! – рассвирепел старейшина.

      – Мастер Осан, срочно, – в зону вошёл его секретарь. – Сообщение от Данецарской особой службы.

      – А они ещё откуда? – развернулся тот. – Неймётся им. Ладно. Луцен, дуй домой. Давай, вставай, всё равно твоё дежурство уже закончилось. Утром жду объяснительную насчёт выходки. Усёк?

      Гейл кивнул.

      – Скоя, пусть Луцен-старший его заберёт.

      – Не нужно, – часовой облизнул губы. – Я сам доберусь.

      Старейшина цыкнул на подчинённого, чтобы тот не спорил, и подошёл к секретарю. Они обменялись парой фраз и исчезли в коридоре.

      Доктор помогла Гейлу встать.

      – Спасибо, Аль. Как думаешь, что случилось?

      – Ты стал на шаг ближе к безумию?

      – Нет, я про данецарцев… – начал