Пусть эта музыка стихнет. Ксения Котова

встречей он не успел переодеться и смущался испачканного смазкой халата.

      – Я не ожидал. Мне пять минут назад сообщили. Я работал с инженерами.

      – Иди за мной, – доктор Сачи поманила его к центру сада.

      Озираясь, Мелик пошёл за ней. Он не поднимался сюда прежде и никогда не видел таких огромных деревьев.

      – Право стать частью Верхнего сада предоставляется лишь лучшим, избранным садовникам, – сказала доктор Сачи, обведя рукой исполины. – Многие предпочитают уйти на покой на нижних палубах, но эти мастера решили расти тут. Старейшим – более тысячи лет; их корни оплетают ковчег, оберегая его от разрушения.

      – А ещё эти деревья дают жёлуди и целебную кору, – припомнил Мелик.

      Доктор Сачи подняла с земли золотистую каплю жёлудя, держа его большим и указательным пальцами.

      – Верно, – поднесла к глазам. – Однако мы не позволяем им разрастаться. Иначе тяжесть стволов станет неподъёмной, а корни вместо того, чтобы укреплять ковчег, разрушат его.

      Доктор Сачи вернула жёлудь точно туда же, откуда взяла, и улыбнулась. Мелик закусил нижнюю губу.

      – Каждая из семнадцати линий крови имеет значение. Умерев, все мы становимся чем-то, – она направилась к маленькому пруду. – Айр, например, превращаются в металл. Его могут переплавить на новые детали для ковчега или, скажем, на оружие. Гай взращивают из себя множество самых удивительных растений, но про деревья я только что говорила… Иными словами, каждый даёт ресурс, который затем идёт в дело.

      – Даже Пай?

      – Тебе кажется, что представители моей линии крови уходят без следа?

      Мелик неуютно повёл плечами и не ответил.

      – Мне объясняли, что вам нет равных при жизни в организации работы ковчега. Ещё вы можете чувствовать чужие эмоции, лечить душевные болезни и заглядывать в прошлое вещей.

      Доктор Сачи медленно опустилась на край пруда. Поросшие мхом серые камни огораживали неровный круг. В воде отражались первые вечерние звёзды и хромированные рёбра с энергетическими элементами, питавшими защитный купол. От батарей металл нагревался, на нём скапливался конденсат – жемчужины капель срывались в воздух. Летели вниз, переливаясь, и с едва различимым всплеском падали: по воде расходилась рябь.

      – Согласно моим данным, твоим отцом был инженер Югга, матерью – наставница Буди. В тебе соединились линии крови Айр и Пай. В день совершеннолетия ты обязан выбрать свой путь. Никто не может одновременно принадлежать двум родам.

      – Я хочу быть Айр, – не задумываясь, ответил Мелик.

      Доктор Сачи подняла ладонь, жестом прося его замолчать.

      – Если ты успешно сдашь экзамен, не пройдёт и года, как одна линия крови вытеснит другую… Теперь скажи мне: задумывался ли ты, почему каждый житель ковчега должен исповедаться Пай перед смертью?

      Мелик заворожённо посмотрел в тёмные глаза с сиреневыми прожилками. Густые пепельные тени на веках делали их абсолютно неземными, словно доктор Сачи прибыла с другой планеты.

      Он