Дети прилива. Струан Мюррей

дня, так?

      – Нет.

      – Тогда почему ты так переживаешь из-за него?

      – Я считаю, что она в него втюрилась, – брякнула Анна, которая теперь растянулась на полу. Элли схватила одеяло и швырнула его Анне в лицо.

      – Это потому, что он всего лишь мальчик, – сказала она Кастиону. – Он ни в чём не виноват, это несправедливо.

      Анна смеялась, лёжа под одеялом, от чего оно колыхалось и ходило ходуном.

      – Перестань! Я в него не втюрилась! – закричала Элли и отвесила Анне лёгкого пинка.

      – Дети! – прикрикнул Кастион, стукнув кулаком в столешницу.

      Элли и остальные сироты разом замолчали. Анна стянула с лица одеяло и кротко прижала его к груди. Широко распахнутые глаза Кастиона поблёскивали в свете лампы.

      – Ты должна понять, насколько это серьёзно. Если он действительно Сосуд, тебе необходимо забыть о том, что была с ним знакома, и ты не должна ему помогать. Инквизиция крайне неблагосклонно смотрит на тех, кто знается с Сосудом. – Он глубоко вздохнул. – После того как двенадцатый Сосуд был казнён, были повешены все члены его семьи, потому что они укрывали его в подвале собственного дома. Вся его семья, Элли. Кроме его восьмилетней дочери.

      – Из-за того, что она была так молода? – спросила Анна.

      Кастион опустил глаза к полу.

      – Нет, потому что именно она сообщила Инквизиции, где его искать.

      У Элли защемило сердце. Анна поглядела на младших сироток.

      – Это ужасно, – проговорила она.

      – Нет, это необходимо, – сказал Кастион. – Вы не знаете силы Врага. Вам не приходилось её видеть.

      Он повертел в руках свою трость. Очень долго он не произносил больше ни слова.

      Элли робко шагнула к нему.

      – Сэр… а вы… вам доводилось её видеть?

      Но Кастион по-прежнему не сводил глаз со своей нарваловой трости. Элли заметила, что пальцы его подрагивают. Но вот он сел прямо и посмотрел на дверь.

      – Что это за шум? – спросил он.

      Элли тоже услышала крики. Снаружи кричали люди. Вся похолодев, она бросилась к двери и раздвинула её. Ликующие возгласы звенели в морозном ночном воздухе.

      – Это он!

      Девчонки и мальчишки носились по Сиротской улице, пытаясь докричаться до окон и балконов у себя над головами. Где-то вдали звучно забили колокола.

      – Это он! Это он!

      Одна девчушка скакала по мостовой, приотстав от друзей, несущихся впереди с горящими глазами. Когда она пробегала мимо, Элли схватила её за руку.

      – Что происходит? – настойчиво спросила она.

      – Тот мальчик, которого нашли внутри кита. Он Сосуд! Так сказал Верховный Инквизитор. Теперь они могут убить его, и мы снова будем в безопасности на долгие-долгие годы.

      У Элли так сильно скрутило живот, что она испугалась, что её стошнит. Сиф умрёт. Он умрёт, и это всё её вина. Ей необходимо что-то сделать… необходимо успеть спасти его, даже если его казнят уже следующим утром.

      – И когда это произойдёт? – спросила Элли. – Когда будет казнь?

      Девчушка счастливо улыбнулась