Страшные истории для маленьких лисят. Большой город. Кристиан Маккей Хайдикер

мордой по сторонам – вдруг что-то покажется. Но утреннее кладбище – и видом, и звуком, и запахом – было такое же, как всегда.

      – Бегом! – прошептала Дасти.

      И со всех ног лисы помчались к норе.

      Ласка была рада, что глаза у мёртвой лисицы оказались закрыты.

      5

      НА ЗАКАТЕ ЛИСЫ выбрались из норы и в сумеречном тумане побрели по кладбищу.

      Стерлинг держался тихо и шёл прищурив глаза, а Джулеп то и дело клацал зубами в воздухе, надеясь схватить Зага. Каждый волосок на хвосте у Ласки был настороже. Уши у неё заострились, усы стояли торчком. Она высматривала в туманной дымке вечера ходячее дерево. Вынюхивала запах жжёных листьев. Прислушивалась к воздуху в ожидании, что его вот-вот разорвёт.

      И пока они не добрались до улицы Готорна, её внимание не ослабевало ни на мгновение.

      Дасти прошла мимо дома Беззубой Дамы и повела лисёнышей через дорогу. Они юркнули мимо белого фургона, который Ласка заприметила прошлой ночью, и прокрались на задворки дома с флюгером. Потом, проделав весь путь по шаткому забору над гавкающей собакой, спрыгнули на Куриный Двор.

      Кому-то ведь надо есть этих кур, раз в садовом сарае не осталось ни одной лисы.

      Ловушка снова стояла наготове, миска внутри снова наполнена едой. Дасти прошагала мимо. Она подошла к курятнику, зацепилась когтями за круглые ячейки сетки и стала карабкаться вверх. Наверху она просунула нос между сеткой и жестяной крышей и, упираясь в крышу плечами, стала лапами отгибать сетку, растягивая зазор. Она всё-таки научилась кое-чему у «Ловца-2000».

      Дасти проскользнула в курятник. Пернатая еда принялась махать крыльями и голосить. Лисёныши в этот вечер поужинали всё равно что люди.

      Наступили Чёрные Часы, и лисёныши с полными животами и липкими от красного мордами отправились обратно на кладбище.

      – А что ты любишь в курице больше всего? – спросил Джулеп.

      – Крик, – обронил в ответ Стерлинг.

      – А вот я лично ножку, – произнёс Джулеп.

      ГРАУ!

      Послышался чей-то голос голос, заставив их остановиться на полдороге. Они повернули морды к кустам ежевики, что разрослись по западной стороне кладбища.

      ГРАУ!

      Голос, жалобный и настойчивый, завывал из кустов. Но Ласка никак не могла понять, кто это выл. Она вытаращила глаза, стараясь разглядеть очертания – хоть какие-нибудь очертания. Но шипы ежевики прочно вцепились в ночь, и все тени под звёздами казались непроницаемы.

      ГРАУ!

      Ласка вздрогнула. Голос звучал как-то жутковато. Как-то сдавленно и странно. Похоже на лисий, но слов совершенно не разобрать.

      ГРА-АУ-У-У!

      Голос звучал всё отчаяннее. Он так и хотел, чтобы лисы полезли в заросли.

      – Ласка! – сказала Дасти.

      Ласка принюхалась: не пахнет ли человеческим потом или жжёными листьями. Но ветер дул в сторону ежевики.

      – Я… не могу понять, – прошептала она.

      ГРАУ!

      Дасти склонила нос по ветру.

      – Ты кто? – закричала она.

      ГРАУ!