Ледник Плакальщиц. Майя Георгиевна Полумиско

так называемого ледника Плакальщиц?

      У меня немеют губы и горло. Желудок сжимается вокруг съеденного недавно куска хлеба с рыбой. Мне приходится сделать два вдоха, чтобы не стошнило.

      «Откуда он узнал», – думаю я. Первый порыв – аккуратно достать фигурку, которую я спрятала за пазухой и вышвырнуть в окно. Это не сработает. Окна закрыты, снаружи холодно. Да и не похож Иван Лю на того, кто пропустит такой характерный жест после того, как сам сказал про Плакальщиц.

      Врать нельзя.

      То есть, совсем врать.

      Я осторожно говорю:

      – Мы жили в тундре. Там было видно ледник.

      Рыба и хлеб решают, то ли посидеть еще в животе, то ли высвободиться через какое-нибудь отверстие. Аленка прижимается ко мне. Она теплая, хотя уже и не болезненно-горячая. Ее все-таки вылечили. Не зря мне пришлось отсидеть свое в каменной дырке. Надо думать про Аленку. Про то, что мы уехали. Только что было все отлично, правда? Всего несколько минут назад.

      – Да, конечно, – Иван Лю ведет машину, едва касаясь пальцами руля. У него грубые с зажившими ссадинами и мозолями руки, покрытые редкими темными волосами. Я смотрю на его желтоватые коротко остриженные ногти. Это помогает отвлечься от комка в животе. —Ваши родители, вероятно, рассказывали о феномене «слез Инд»?

      Я молчу.

      У меня спина мокрая от пота, сердце колотится в ушах. Аленка это чувствует, замирает и смотрит вверх: только что пристроила голову на моих коленях, а теперь во взгляде невысказанный вопрос.

      Иван Лю оборачивается на нас, мы сидим позади – всего три ряда мест, почему-то мы обе решили выбрать средние. Надо было задние. Или вообще прижаться к двери багажного отделения.

      Хотя нет, это выглядело бы подозрительно. Сейчас тоже подозрительно, все плохо, пытаюсь не паниковать, ничего не выходит. Прекрати дышать, как рожающая даже не важенка, а коза, пытаюсь осадить себя, совершенно тщетно.

      – Марта, вам не нужно бояться. Знаю, ваших родителей… подвергли репрессиям за исследования слез Инд. Тем не менее, товарищ Матвей Сюин и его супруга Лиянь Сюин, урожденная Лиянь Ше, оказались правы. Это довольно неприятная история, по правде говоря, мне бы стоило начать с принесения вам извинений. Марта, повторяю: вы не в интернате. Вам больше нечего бояться. Вы не дочь врага народа – с товарищей Сюин сняты все обвинения в «лживом мистицизме». Теперь вы готовы послушать?

      Я знаю, чем занимались мои родители.

      Конечно, тогда была совсем маленькая, понимала тоже с птичкин нос.

      «Будь, что будет», – решаю я. Комок в животе расходится.

      – Слезы Инд – это кристаллы. Радиоактивные или вроде того, так?

      Про радиацию нам объясняла Тай Мэн. На самом деле, считал мой отец, слезы Инд – нечто другое.Мама тоже.

      – «Радиоактивные»? – Иван Лю ухмыляется. – Нет. Радиация – явление понятное, давно объясненное, ничего общего с загадками природы и… да, возможно, мистикой не имеющее. В мистику, конечно, мы по-прежнему не верим, – эта фраза звучит настоящим предостережением. Я принюхиваюсь: пахнет соляркой, табаком,