Метла системы. Дэвид Фостер Уоллес

душ, Кэнди Мандибула, опершись о раковину, курила гвоздичную сигарету, вся в дыму.

      – Не понимаю, – сказала Кэнди. – Это вообще как: двадцать пациентов пошли гулять, и их не увидели и не остановили?

      – Поковыляли гулять, скорее уж, – сказала Линор из душа.

      – Точно.

      – Я просто скажу себе, наверно, что, если отец обо всем знает, Линор в порядке. Я скажу себе, что он взял ее с собой на Корфу на этот свой саммит с президентом той другой компании детского питания. Только Бабуля никогда ни на столечко Компанией не интересовалась. Только папа и Бабуля более-менее ненавидят друг друга. Только Бабуле надо вокруг плюс тридцать семь градусов, а не то она синеет. Только вместе с ней пропали еще двадцать четыре человека. На Корфу теперь, видно, не протолкнуться. Но я скажу себе, что папа отвез их куда-то еще. Только, господи, я и не думала, что он помнит, где находится Дом. Хоть это и его собственность. Он вечно управляет им через Шмоуна и Ньета. – Душ на миг забренчал по занавеске. – Не знаю, ждать мне возвращения папы или нет. Я не могу просто взять и полететь на Корфу. У меня нет денег, вообще. Да и кто знает, где они там, на Корфу.

      – Рик может дать тебе в долг. Видит бог, у Рика деньги есть.

      – Я ему даже ни о чем еще не рассказала. Он уязвлен. – Линор выключила воду и вышла.

      – По-моему, у Рика сегодня крыша слетела, чуток, там, наверху. – Кэнди бросила сигарету в туалет. Та кратко зашипела. Кэнди стала чистить зубы.

      – За обедом он был вроде в порядке. Он просто хочет знать, где я нахожусь в данный момент. У кого крыша слетела и врезалась в землю, так это у Нормана Бомбардини. Он говорил о бесконечности и ожившем масле!

      – Что?

      – Халат воняет, как низ коврика, – сказала Линор, нюхая свой коричневый халат. – Заплесневел.

      – Ты узнай, вдруг Линор сейчас у кого-то из твоей родни, – сказала Кэнди.

      – И что за чертовщина с Владом Колосажателем?

      – Ты узнай, вдруг Линор у кого-то из родни.

      – Что? Да. Отличная идея. Только она точно не у Джона, с ним невозможно связаться, и с Ля-Вашем тоже, папа сказал, у него даже нет телефона. Да и зачем Бабуле ехать в Амхёрст? Может, она у Кларисы. Только если Бабуля все еще где-то здесь, потому что Клариса явно здесь, она бы позвонила хотя бы мне, сказала бы, что она в порядке.

      – Может, она пыталась, но попадала в «Сэндвич Стива».

      – Боже, еще и это, что за херовый денек на работе. Этот Питер, который как негатив, так и не вернулся, и никакой туннельщик с нами не связывался. – Линор пыталась стереть пар с зеркала. Кэнди вытерла Линорину спину полотенцем, сняла серебряное трико и пошла в душ. Линор сунула руку за пластиковую занавеску, Кэнди передала ей мыло, Линор неторопливо намылила Кэнди спину так, как Кэнди любила. – И мы получали на коммутатор звонок за звонком, почти все не туда, и Прифт хохотала.

      – Я ее точно убью. Я ее укокошу, скоро. Негатив?

      – А Валинда невероятно злилась, что я пришла поздно. Собралась меня увольнять. Приговаривала: «Ты со мной не шути».

      – Если она говорит «не шути», реально злится, – сказала Кэнди, выходя