Моя борьба. Книга четвертая. Юность. Карл Уве Кнаусгор

гамбургер. – Парнишка поставил на стойку пенопластовый контейнер с гамбургером, парой салатных листьев, четвертинкой помидора и горкой картошки-фри.

      Я расплатился и, подхватив поднос, повернулся к выходу.

      – Ты чего, новый учитель? – спросил один из подростков, навалившись на велосипедный руль.

      – Да, – ответил я.

      – Ты у нас будешь учителем. – Сказав это, он сплюнул и сдвинул бейсболку чуть на затылок.

      – Мы в девятом учимся. А вот он – в восьмом.

      – Вон оно что, – сказал я.

      – Ага. А ты южак, что ли?

      – Я с юга, да, – ответил я.

      – Ага, понятно. – Он кивнул так, словно я побывал у него на приеме, а теперь прием окончен и мне разрешается уйти.

      – Как вас зовут? – поинтересовался я.

      – Поживешь – узнаешь, – ответил он.

      Это их рассмешило. Я, как ни в чем не бывало, улыбнулся, но, проходя мимо, показался себе глупым. Он вышел победителем.

      – А тебя-то как звать? Крикнул он мне вслед.

      Я повернул голову, однако останавливаться не стал.

      – Микки, – проговорил я, – Микки Маус.

      – Да он еще и шутила! – крикнул он.

      Съев гамбургер, я разделся и улегся в постель. Было не больше девяти вечера, комнату наполнял свет, какой бывает в пасмурный полдень, и проникающая повсюду тишина усиливала звуки при любом моем движении, поэтому даже несмотря на усталость тем вечером я опять пролежал несколько часов без сна.

      Проснулся я посреди ночи оттого, что где-то хлопнула дверь. Сразу после этого в квартире этажом выше послышались шаги. Спросонок я почему-то решил, будто лежу в папином кабинете в нашем доме в Тюбаккене и что это папа ходит там, надо мной. Как меня сюда занесло? – успел подумать я, а после снова провалился в темноту.

      Когда я проснулся в следующий раз, то меня охватила тревога.

      Где я?

      В доме в Тюбаккене? В доме в Твейте? В квартирке Ингве? В студенческом общежитии в Тромсё?

      Я сел в кровати.

      Сколько бы я ни озирался, взгляду ухватиться было не за что. Предметы вокруг не давали ни малейшей зацепки. Как будто я сползал вниз по отвесной стене.

      А потом я вспомнил.

      Хофьорд. Я в Хофьорде.

      В моей собственной квартире в Хофьорде.

      Я снова плюхнулся на кровать и заново прокрутил в голове всю поездку. Затем представил себе деревушку, раскинувшуюся там, за окнами, а в домах – людей, которых я не знаю и которые не знают меня. Внутри всколыхнулось чувство, похожее на ожидание, а еще на страх и неуверенность. Я встал, прошел в ванную и, приняв душ, надел зеленую рубашку из шелковистой ткани и брюки из хлопка, черные и широкие, после чего подошел к окну и посмотрел вниз, на магазин. Надо бы купить продукты для завтрака, но с этим можно было подождать.

      На парковке возле магазина было несколько машин. Между ними стояла группка людей. Время от времени из магазина выходил какой-нибудь покупатель с пакетами в руках.

      Нет, можно сходить и сейчас.

      Я