Англичанка, или 17 мгновений III четверти. Юлия Хансен

квартирах, за стенкой друг от друга. Жизнь, вместе с замужествами, рождением детей, внуков, вдовством (кстати, обе дамы были замужем за мужчинами намного старше их)…. проходила параллельно, а дружба продолжалась всю жизнь, но сейчас испытывала огромные испытания, поскольку года два назад у Буси Борисовны начал проявляться и сильно прогрессировать Альцгеймер, и она стала плохо понимать, кто есть кто из своего окружения. Например, БаБуся искренне верила в то, что БабАня – это бабушка Анны Ивановны, которую она хорошо помнила еще с Мерзляковского, и на которую, очевидно, БабАня была сейчас похожа. И вообще, она всё время думала, что находится на даче, поскольку вокруг было много деревьев. Буся Борисовна постоянно собирала сумки чтобы съехать наконец домой, в Мерзляковский. «Я не понимаю, почему мы всю зиму торчим на даче, сколько можно? Мы срочно должны собраться и переехать в Москву!» Устав спорить с бабушкой и убеждать, что это не дача, а тоже Москва, Дашка соглашалась и теперь каждый день обещала БаБусе собраться и отвезти ее, наконец, в Мерзляковский. Пребывание в состоянии перманентного ожидания переезда, сочетающегося с хлопотами сборов, упаковыванием вещей, посуды и прочего день за днём отвлекало Бусю Борисовну, занимая практически всё её время и внимание. Дашка лишь занималась тем, что каждый день распаковывала вещи и быстро раскладывала по местам, когда БаБуся была в ванной или на кухне. С этим категорически не соглашалась БабАня. Будучи медиком, она утверждала, что никогда нельзя ‘потакать слабоумию’, а напротив, неустанно бесконечное количество раз рисовать несчастному реальную картину мира, а не соглашаться на искажённую копию, порожденную больным воображением. Это должно хоть на какое-то время тормозить деменцию, оккупирующую все большую и большую территорию мозга и памяти. Когда близкие соглашаются с потоком бреда, они тем самым открывают шлюзы, и бурлящие лавины безумия уже без всяких преград с разрушительной и оглушительной силой падают и окончательно разбивают оставшиеся островки памяти. Хотя стратегия бесконечных споров тоже ни к чему позитивному не приводила: БаБуся каждый день ссорилась с БабАней и отказывалась понимать, что последняя имеет в виду, говоря, что они подруги уже шестьдесят с лишним лет. А кто такие мы с Дашкой вообще было неразрешимой задачей, о которой БаБуся даже думать не хотела. Конечно, кроме нас мало кто догадывался о состоянии Буси Борисовны. Телефон продолжал разрываться от звонков бывших учеников, которые обожали прекрасного учителя и директора, зная, что Бусинка (так звали её в школе) всегда искренне рада их звонкам, поздравлениям, рассказам о себе….. Дашка принимала сейчас сама все звонки от бывших учеников, которые и не могли себе представить, что Буся Борисовна уже не знает, кто они такие…..

      Когда я возвращалась домой с работы, Дашка, как правило, сидела на лестнице в подъезде около входа в общий коридор наших квартир, одной рукой держа трубку телефона, который уже тогда был у нее мобильным благодаря