Капкан для пилигрима. Андрей Владимирович Останин

Но она свой на столе начальника оставила, так что, не считается.

      Прикинул, в какую сторону двигаться и зашагал быстро, торопливо, едва не подпрыгивая. С каждым шагом томление в груди рассасывалось, точно испарялось; когти страха постепенно выпускали трепыхающееся сердце. А вскоре и вовсе отпустило, задышалось легко и свободно. Тем более воздух здесь, на природе, чудо, как хорош. С миазмами городских трущоб и сравнивать нечего.

      Катер приземлился в густом лесу, подальше от человеческого жилья и любопытствующих глаз. Был, конечно, шанс на голову какому-нибудь охотнику плюхнуться, но не случилось, повезло. Охотнику. Матвей ещё с высоты приметил широкую дорогу, что пересекает лес в нескольких километрах к югу. Дорога, похоже оживлённая, по местным меркам вообще магистраль. К ней и направился. Судя по данным технического контроля со спутника, орбитальник Лилы сел именно на этом континенте и больше в поле зрения не появлялся. Значит, где-то здесь девчонка шастает. Континент, конечно, не маленький, но всё-таки не всю планету прочёсывать, одну пятую только. Если бывшая ученица возьмётся за дело старательно – шуму будет много. А она возьмётся, за тем и прилетела.

      Сбоку, точно дворняжка из подворотни, бросилась под ноги полупрозрачная, быстрая тень. От неожиданности Матвей шарахнулся в сторону, едва не кувыркнулся, но тут же понял, что опасности нет. Бесшумно парит над головой воздушный шар; самый настоящий, прямо как на старинных картинках. Правда, нарисованные-то элегантно выглядят, а этот неприглядненький: материал купола грязно-серый, рубчатый; корзина коряво сплетена – руки оторвать за такую работу; какие-то верёвки и тряпьё клочьями болтаются, словно бахрома. Но, тем не менее, прогресс налицо. Не обманул Анри – действительно, люди здесь уже летают. Пусть медленно и не шибко высоко, но всё-таки.

      Пока на чудо рукотворное пялился, от корзины отделилась маленькая, чёрная точка, быстро долетела до земли и мягко шлёпнулась в седую подушку мха меж деревьев. Матвей не поленился, подошёл, полюбопытствовал. Бутылка. Самая обыкновенная, прозаическая бутылка мутно-белого стекла, с багровыми подтёками на внутренней поверхности. Пустая, понятно, кто ж полную-то выбросит? Мужской голос проорал что-то бесшабашно-пьяное прямо из небесной синевы, к нему немедленно присоединился женский визгливый голос, тоже не трезвый.

      – Идите вы все в зад со своим мором! У нас в небе мора нет!

      Матвей криво усмехнулся. Действительно, у тех, кто на земле не о море должна голова болеть. Если у нетрезвых небожителей даже мусорки нет, то про туалет и думать смешно. С опаской глянул в прозрачное небо, но там, на высоте, какой-никакой ветерок погуливает и потрёпанный шар в сторону тащит. Значит, вряд ли ещё что-то оттуда на Матвееву голову свалится.

      Воткнул в мягкую землю острый конец посоха, плечи развернул и одежду старательно поправил. Технический отдел Министерства постарался от души, и Матвей приобрёл вид бродячего монаха. Самое то, чтобы ходить везде, где душа пожелает и не нарываться на каверзные вопросы. А вид у этой