Великая надежда. Ильза Айхингер

Она стянула с головы шапочку, и вновь надела, и крепче сжала в руках папку для рисования. Сконфуженно принялась разглядывать изображения святых в боковых приделах. Какому из этих святых у нее хватит духу пожаловаться на слепого?

      С темным взглядом, с крестом в воздетой худой руке, стоя на сияющей вершине, к которой плыли желтые, молящие о спасении лица, ждал Франциск Ксаверий.[2] Эллен остановилась и задрала голову, но заметила, что святой смотрел куда-то вдаль, мимо нее. Напрасно пыталась она привлечь его взгляд к себе. Старинный художник изобразил все правильно.

      – Не знаю, почему я пошла прямо к тебе, – сказала она, но далось это ей нелегко. Она никогда не понимала тех, которые с удовольствием ходили в церковь и рассказывали об этом, блаженствуя, как о великом наслаждении. Нет, никакое это было не наслаждение. Скорее мучение, которое влекло за собой другие мучения. Как будто протягиваешь палец кому-то, кто хочет отхватить всю руку и еще гораздо больше. А молиться? Без этого Эллен с удовольствием обошлась бы. В прошлом году она училась нырять вниз головой, и это было похоже. Нужно было подняться на высокий мостик, чтобы нырнуть в самую глубину. А еще надо было решиться на прыжок, смириться с тем, что Франциск Ксаверий на тебя не смотрит, и еще – забыть о себе.

      Но сейчас все должно было решиться. Эллен по-прежнему не знала, зачем она со своей просьбой обращается именно к этому святому, о котором в старинной книге было написано, что он объехал много чужих стран, но умер, когда открылась его взору та страна, о которой он страстно мечтал.

      Она изо всех сил попыталась все ему объяснить. – Моя мама на той стороне, но она не может за меня отвечать, никто за меня не отвечает. Если бы ты мог… – Эллен замялась. – Если бы ты мог внушить кому-нибудь, чтобы он за меня поручился! Я бы тебя тоже не разочаровала, лишь бы только мне выбраться на свободу!

      Святой как будто удивился. Эллен заметила, что не сказала напрямик то, что имела в виду. С усилием она отодвинула в сторону то, что отделяло ее от нее самой.

      – То есть я бы тебя в любом случае не разочаровала – даже если я здесь останусь, даже если я слезами обольюсь!

      Святой вроде бы опять удивился, и ей пришлось сделать еще шаг.

      – То есть я бы не стала обливаться слезами. Я бы все равно пыталась ни в чем тебя не упрекать, даже если я не попаду на свободу.

      И опять ничего – только немое удивление Франциска Ксаверия, и последняя дверь подалась.

      – То есть я хотела сказать, я не знаю, что мне нужно сделать, чтобы попасть на свободу.

      На глаза у Эллен навернулись слезы, но она чуяла, что в этом разговоре слезы не помогут.

      – Прошу тебя: что бы ни случилось, помогай мне верить в то, что есть такое место, где вокруг синева. Помоги мне пройти по воде, даже если я останусь здесь.

      Разговор со святым был окончен. Все двери стояли нараспашку.

      Набережная

      – Возьмите меня в игру!

      – Дуй отсюда, поняла?

      – Возьмите меня в игру!

      – Катись!

      – Возьмите

2

Ксаверий, Франциск (1506–1552) – католический святой, иезуит, сподвижник Игнатия Лойолы. Проповедуя христианство, посетил Гоа, затем полуостров Малакку, Молуккские острова, Японию. – Здесь и далее прим. пер.