Капитан. Наследник империи. Виктор Дубчек

оружие, – сказал Содара. – Что это?

      – Оружие, – с удивительной рассудительностью ответил капитан. В другой ситуации, конечно, как-нибудь отшутился бы… да вот что-то не тянуло на шутки.

      – На шутки потянуло? – грозно привставая в седле, спросил Лорд-Хранитель. Для такого молодого и не слишком тучного мужчинки багровел он что-то больно легко.

      За спиной тоненько хихикнул, но тут же снова застонал избитый гвардейцами эльфёнок.

      – Ты человек, – тут же успокаиваясь, сообщил Содара. – Что ты делал в компании мятежников?

      – Карбонарии, – невинным тоном произнёс капитан, – налетели сподвижники. В чёрных плащах. Бросили в густую рожь.

      Играл он, конечно, опасно. Зато ему было весело.

      Главное – когда весело, а, капитан?

      Хотя… да нет, ничем он особо-то не рисковал. Сразу не убили, стругать не начали – глядишь, обойдётся. Заодно столицу здешнюю осмотрим.

      Да и не чувствовал он в Содаре этом никакой такой враждебности. Бдительность – это да, это святое. Сам бы ведь примерно так и действовал.

      Что они там про суд-то говорили?

      Помнится, Кави из аналогичной ситуации выкрутился… а он-то вообще один был. И не этот кабанеро нынешний, а тот, мелкий ещё эльфёнок.

      Повернуться?.. Нет. Помочь мальчишке он не сможет, а привлекать внимание конвоиров незачем. Зато Кави-старший рядом – чуть глаза скоси.

      Немец напряг и снова расслабил кисти. Верёвка рыхлая. Связали тоже так себе, на общий узел.

      Он мысленно усмехнулся: освободиться – раз плюнуть. Повернуть ладони, правую кисть поверх левой, упереться большим пальцем…

      Кави-старший поднял синее лицо, слабо покачал головой: не надо.

      – Не бойся, человек, – тихонько произнёс за спиной голос Кави-младшего, – тебе ничего не будет, ты же человек…

      – А ну! Отр-родье… – прорычал один из конвоиров.

      – Тихо, – сказал Содара, и за телегой сразу сделалось тихо, – привал.

      Капитан, сколько мог, распрямился. С вершины холма, где располагался на ночлег маленький караван, хорошо было видно реку.

      Конные дошли бы за пару часов, с повозками – ещё примерно день пути.

* * *

      – День – это много, – с неприятным ленивым намёком проговорил ражий гвардеец. – Всякое случиться может.

      – Всякое, – согласился Немец.

      Голос сударя капитана звучал более чем спокойно, и теперь Кави уже в какой-то мере даже сожалел, что не позволил человеку оказать сопротивление гвардейцам Содары. Столь замечательно умелый и опытный воин, да ещё с чудесным оружием…

      Впрочем, себе самому Кави лгать не сумел бы: в действительности его покорность при захвате объяснялась безусловным нежеланием причинять вред законной власти Варты; а именно Содара, как ни суди, ныне олицетворяет сию власть.

      Быть может, проведённые у трона десятилетия, когда сам Кави являлся вторым лицом в державе, так ничему его и не научили – но власти он не взалкал. Более того, привык относиться к своему нежданному возвышению ежели и не с пренебрежением – ибо никакое могущество