Дочь лжеца. Меган Кули Петерсон

хотя отец давным-давно его отключил. Трясущимися руками я снимаю трубку и прикладываю ее к уху.

      Гудка не доносится.

      Я нажимаю на рычажки и снова прислушиваюсь.

      Нет сигнала.

      С размаху швыряю трубку.

      В животе раздается урчание, и я возвращаюсь на кухню, открываю холодильник. Внутри на пластиковых полках ровными рядами выстроились овощи, а бутыли с молоком загораживают, как часовые, наполовину съеденный яблочный пирог. Пальцами отколупнув кусок выпечки, я запихиваю его в рот, держа над раковиной. По подбородку стекает липкий сладкий сироп.

      Голод мучает меня, а дурацкие приступы головокружения лишь ухудшают ситуацию. Сколько себя помню, если не удается съесть хоть что-нибудь каждые пару часов, накатывает слабость и дурнота. Тетушки уверяют, что беспокоиться не о чем.

      Но сегодня я беспокоюсь.

      Вытерев лицо, выглядываю наружу.

      И замечаю девочку в окне второго этажа соседнего дома.

      Инстинктивно возникает желание отпрянуть, но я этого не делаю. Незнакомка просто стоит на месте, неподвижная, будто статуя.

      Может, она сможет мне помочь? Я начинаю размахивать руками.

      – Помоги! – кричу я. – Пожалуйста, помоги!

      Девочка не двигается, и я начинаю сомневаться, настоящая ли она вообще. Но когда я начинаю колотить по стеклу, она задергивает занавески.

      Исчезает.

      – Мама, – шепчу я, задыхаясь от слез. – Где ты?

      Становится все труднее вспомнить звук ее голоса, тепло ее объятий.

      На противоположной стене кухне виден проход, которого раньше не было. Я рисую его на карте и огибаю стороной из опасения оказаться проглоченной и исчезнуть. Каждая дверь в этом доме заперта, как входная дверь с витражным стеклом. И тут она распахивается.

      На пороге появляется женщина с коричневыми пакетами в руках.

      – Рада видеть тебя в добром здравии, – комментирует она, запирая за собой дверь и пряча ключ в карман брюк. – Проголодалась?

      Женщина слишком много улыбается. Слишком старается казаться любезной.

      Она относит пакеты на кухню. В раковине до сих пор видны остатки яблочного пирога. Нужно было смыть их.

      – Я собираюсь приготовить на обед гамбургеры и отварную кукурузу в початках. – Я ничего не отвечаю, и тюремщица продолжает говорить, доставая коричневую коробочку из шкафчика: – Получила сегодня посылку от сестры. – Там оказывается еще одна фарфоровая фигурка с крыльями и нимбом. – На какую полку ее поставить?

      Я пожимаю плечами, используя единственное доступное оружие – молчание. Хотя теперь у меня есть еще одно. Я украдкой ощупываю тупой нож в кармане.

      Женщина возвращает статуэтку в коробочку.

      – Почти одиннадцать. Скоро начнутся «Молодые и дерзкие». Хочешь посмотреть их вместе со мной до обеда?

      Не получив ответ, собеседница выуживает две банки газировки из холодильника и протягивает одну мне.

      – Отказов не принимается. Давай же, будет весело.

      Женщина