Атилла. Мусагит Хабибуллин

тестя. У меня к тебе, мерген, такое дело: достойно похорони жену короля, которую ты убил.

      – Я не хотел убивать. Я и сам не заметил, как выстрелил.

      – Но ведь выстрелил, – сказал Бахрам-бек и поехал прочь.

      Были и пленные. Бахрам-бек оглядел легионеров и вдруг на глазах изумлённых сарматов отпустил всех на волю.

      Детей он поручил жрецу Шахрай-атакаю.

      Непобедимый король Германарих на этот раз бежал с позором, бросив на поле боя своих павших воинов и даже не взглянув в сторону жены. Убитых готов земле предали сарматы. В путь они тронулись лишь через три дня, прихватив обозы.

      IV

      О месте расположения Бахрам-бека Конбаш-атакаю удалось выяснить лишь через три дня и три ночи, которые он провёл в пути, меняя лошадей. Его сопровождали два телохранителя. Хотя он и не был трусом, всё же осторожность в степи никогда не мешала. Они приближались к реке Эрак, где обитали дикие венеды. Известно, что пленников они уводят в лес и там приносят в жертву своему деревянному идолу. Король Германарих сумел обуздать это буйное племя, однако оно по-прежнему продолжало поклоняться своему божеству и не упускало случая показать, что подчиняться никому не желает. Германарих переловил и продал в рабство немало венедов, а всё же меньше этих дикарей не становилось, даже наоборот, казалось, число их лишь увеличивалось.

      Через неделю в верховьях Эрака Конбаш-атакай заметил стан и поспешил туда. Пересекли ручей, из зарослей тальника выехали на поляну и увидели сарматов. Радости путников не было границ, но их тут же окликнули стражники.

      – Стойте! Вы к кому? Кто такие? – спросил один из них, похоже, унбаш.

      – Я Конбаш, атакай унуков. Меня Даян-атакай к Бахрам-беку послал.

      Услышав имя Даян-атакая, стражники переглянулись и пропустили их.

      – Интересно, что за радостную весть доставил атакай от прекрасной нашей бике, – заметил унбаш, – уж не родила ли она?

      – Родила, унбаш, ты прав, родила мальчика, – ответил старик, обернувшись в седле.

      – Эко диво! Бахрам-бек везёт ей ещё одного сына, атакай. Ай, стой, стой! – спохватился унбаш, – я же в карауле, это я должен доложить беку новость. Говори правду, с чем прибыл? Коль плохая весть – голова с плеч, а если хорошая – обласкан будешь. Бек наш, атакай, теперь богач, каких на свете нет. Всё добро Германариха загрёб! Только, атакай, предупреждаю, об унуках беку ни слова. Не любит он унуков, и Мангук-хана в том числе.

      – Ладно, унбаш, сделаю, как ты велишь.

      – Да ладно, не больно-то задирайся, атакай, – сказал тот, уловив насмешку. – Мы тут тоже не лыком шиты, сарматами зовут нас.

      – Да я ведь тоже сармат, унбаш.

      – Ну коли сармат, ступай своей дорогой, старик. И новость свою доложишь сам. Только знай, сарматы врать не любят. У нас и деды, и бабки такими были. Я не слепой, старик, вижу, что слева и справа от тебя два унука. Слыхал я, атакай, что унуки всех своих баб китайцам оставили. Так ли это?

      – Так, унбаш, так. Только ты уж не держи меня больше.

      – А эти, охранники твои, что же, девушек себе выпрашивать прибыли?

      – Как