Избранные произведения. Том 3. Абдурахман Абсалямов

Накрапывал тёплый дождик, когда Рахим-абзы вернулся с завода.

      – Что так поздно, атасы?[13] – спросила Саджида-апа.

      – Акбулатов с Егоровым налаживали новое приспособление, ну, мы и задержались.

      – Этот ваш непоседа Акбулатов, оказывается, беспокойный человек – ни тебе, ни Галиму не даёт покоя. Вот экзамены идут, а Галим всё с ним какие-то задачки решает…

      – Не горюй, мать, пусть унесёт с собой побольше дружеского тепла, – сказал Рахим-абзы, – оно согреет сына, когда ему достанется круто.

      – А тепло материнского сердца разве ему не нужно? – Саджида-апа с глубоким укором посмотрела на мужа. – Там не будет матери, чтобы пожалеть его…

      «Там» – это море, морская школа, куда Галим скоро уйдёт из семьи. Саджида-апа не может спокойно произносить эти слова и поэтому старается не употреблять их. Так ей легче. Она никак не привыкнет к мысли, что её мальчик уже взрослый человек. Ей всё кажется, что Галиму трудно придётся без её помощи и защиты.

      Рахим-абзы заметил печаль в глазах жены.

      – Не надо, мать, – сказал он мягко. – Не вечно птенцу сидеть в гнезде. Приходит пора и самому летать.

      – Ладно уж, ладно, старик… Вы, мужчины, никогда не поймёте материнского сердца, – со вздохом сказала Саджида-апа. – Ты, наверно, проголодался?

      Пока Саджида-апа своими проворными руками накрывала на стол, Рахим-абзы, усевшись в качалку и надев очки, просматривал газеты. Как бы поздно он ни приходил домой, он не ложился спать, не прочитав «Правды». Старый казанский рабочий, штурмовавший в Октябрьские дни Зимний дворец, не прочь был лишний раз вспомнить, что читает большевистскую «Правду» с Октябрьской революции.

      Отметив красным карандашом то, что его особенно заинтересовало в статьях и заметках, он обернулся к жене:

      – Как Галим сдал математику, не спрашивала?

      – Говорит, на «отлично».

      – Ну, это ты по телефону уже говорила. Мне интересно, не было ли каких-то неожиданностей. На экзаменах такие вещи случаются. Однажды я сам попал в неловкое положение. Собрались мы, значит, на заключительную беседу по истории партии. Руководитель кружка ставит вопрос о Временном правительстве. А я хоть и сам участвовал в свержении правительства Керенского, а как спросили меня в упор да вроде как на экзамене – и растерялся спервоначалу. После, конечно, собрался с мыслями.

      А вот до сих пор не могу забыть, как тогда мне было неприятно.

      – Пуганая утка задом в озеро пятится[14], – улыбнулась Саджида-апа.

      Из комнаты Галима послышались тихие звуки мандолины.

      Рахим-абзы насторожился.

      – Утомился, верно, отдыхает… – Саджида-апа поставила на стол тарелку токмача[15]. – Ведь с полудня сидит, не вставая с места.

      – Ничего, пусть трудится. Что усвоил в молодости – высечено на камне, что в старости усвоил – написано на льду.

      Перед сном Рахим-абзы зашёл к Галиму.

      – Как дела, сынок? – спросил он, поглаживая морщины на лице.

      Рахим-абзы

13

Отец.

14

Татарская народная пословица.

15

Лапша.