Избранные произведения. Том 2. Абдурахман Абсалямов

Акчурин и главный конструктор Поярков. Сутуловатый Акчурин шагал молча, с опущенной головой. Поярков сильно жестикулировал.

      В кабинет вошла секретарша Зоечка и подала на подпись бумаги. Зазвонил телефон. Установившаяся было в кабинете напряжённая тишина разрядилась. Муртазин снял трубку.

      Вызывала Москва. Звонил сам министр.

      – Спасибо, Владимир Алексеевич… Очень вам благодарен, – говорил в трубку Муртазин. – К работе приступил… Перспектива?.. Вот приглядываюсь… Нет, тянуть не буду… Разрешите позвонить вам несколькими днями позже… Да, слушаю… Увеличивается?.. На установки? Так… А не скажете, что именно? Слушаю… Учту обязательно… Хорошо, спасибо… Уразметова? Пошлю, не задержу… Нет, Владимир Алексеевич, – улыбнулся Муртазин. – Какой там своенравный, злой татарин… Тут татар много, похлёстче меня есть. Слушаю… Будьте здоровы.

      Муртазин, быстро подмахивая бумаги, говорил Зоечке:

      – Позвоните в экспериментальный цех и узнайте: вручили Иштугану Уразметову командировочное удостоверение? Он должен выехать не позже завтрашнего утра.

      Когда секретарша вышла, Муртазин обратился к Гаязову:

      – Министр звонил. План на установки собирается увеличить… И замышляет подсунуть нам, помимо того, какой-то новый заказ.

      – Этого надо было ожидать в связи с решениями Сентябрьского пленума, – сосредоточенно сказал Гаязов.

      – Придётся крепко напрячь нервы, – сказал Муртазин холодно. – Это не фунт изюма. Нового оборудования нам не дадут. Значит, задание мы сможем выполнить лишь в том случае, если нам удастся мобилизовать весь коллектив до одного человека. А нет – провалимся наверняка!

      Гаязов только собрался что-то ответить, как снова зазвонил телефон. Муртазин взял трубку, и по лицу его, подметил Гаязов, скользнула тень недовольства, хотя голос ничем не выдал его внутренних чувств. Звонил, как понял Гаязов, директор Зеленодольского завода Семён Иванович Чаган.

      – Да, нас прервали… Кстати, Семён Иванович, когда вы отгрузите нам натяжные станции? – спросил Муртазин. – Это я и без вас знаю… что шар крутится-вертится… Нет, вы уж давайте точно… Иначе… Ждать не буду! Что сделаю? Это уж моё дело. Будьте здоровы!

      Положив трубку, Муртазин помолчал минуту. Потом нажал на кнопку. Снова вошла Зоечка.

      – Узнали насчёт Уразметова?

      – Узнала, Хасан Шакирович. Он говорит, что поехать не сможет.

      – Что?!

      Муртазин посмотрел на тонконогую, перетянутую в талии, смахивающую на осу секретаршу так, словно она сказала нечто совершенно невообразимое. Зоечка даже в лице изменилась под его гневным взглядом.

      – У него жена…

      – Что жена? Не отпускает? Завтра же чтобы выехал на место.

      – Он просит разрешения поговорить с вами.

      – В первую очередь дело, а поговорить всегда успеем… Как там, собрались? Пусть войдут.

      Здороваясь, в кабинет начали заходить начальники цехов и отделов, инженеры,