Избранные произведения. Том 2. Абдурахман Абсалямов

был не в духе после обхода нового директора, вспыхнул и сгоряча наговорил много лишнего, вплоть до того, что запретил впредь ногой ступать в механический цех.

      Повертев длинной шеей, начальник сборочного добродушно усмехнулся, блеснув стёклами очков, и, приложив руку к груди, сказал, ничуть не обидевшись:

      – Очень бы рад… Будешь давать моим ребятам достаточное количество деталей, я для себя отдельную дверь прорублю, чтобы вовсе не заходить в твой цех. Вон там, – ткнул он пальцем в дальний конец длинного, грохочущего цеха.

      – Очень прошу! – И Назиров, резко повернувшись, пошёл к конторке.

      – Погоди, не убегай… Мне не только картеры нужны, а и коленчатый вал! Слышишь?.. Коленчатый вал давай! – летело ему вдогонку.

      Назиров прошёл половину пути, когда его остановил сменный мастер. Он пожаловался, что Ахбар Аухадиев явился в нетрезвом виде и отказывается приступать к работе.

      – С одним человеком не можете справиться, – отрезал окончательно выведенный из себя Назиров. – Какая бы ерунда ни случилась, тут же к начальнику бежите… Думаете, у него других дел нет.

      – Говорите, что хотите, Азат Хайбуллович, – сказал мастер, – а всё же непонятно мне, почему вы не принимаете никаких мер, чтобы поставить на место этого пьяницу.

      Тем временем Назирова начали обступать бригадиры. Каждый со своей нуждой, со своими жалобами. Особенно много было жалоб на отсутствие необходимых материалов.

      – Кукушкин стоит без дела… – пожаловался бригадир группы фрезеровщиков. – Что это за порядок, товарищ начальник? Как начало месяца – весь график к дьяволу летит… А последние дни словно черти на раскалённой сковородке пляшем.

      Назиров, взяв себя в руки, спокойно пообещал сейчас же всё выяснить.

      – Уж выясните, пожалуйста, Азат Хайбуллович. Да не забудьте, загляните в плановый отдел. Чёрт знает чего вечно напланируют. Никакого порядка, никакой согласованности в работе! Каждый цех на свой страх выкручивается.

      – Зуб у меня на кузнецов, – говорил остановившемуся возле него Назирову парторг цеха Алёша Сидорин, бывший матрос. – Смотри, сколько металла уходит в стружку. Неужели нельзя делать поковки с меньшим допуском? Будто по сердцу строгаю. А потом хнычем, что металла не хватает.

      Хотя Назиров притворился, что не слышал выкрика начальника сборочного цеха: «Мне не только картеры нужны, а и коленчатый вал», слова эти ни на минуту не выходили у него из головы. Казалось, разносимые мощными рупорами, они гремят теперь во всех уголках цеха. И Назиров отправился к обрабатывавшему валы Сулейману Уразметову, станок которого стоял у окна во втором пролёте.

      И раньше донимали механический цех эти коленчатые валы, а когда встала задача массового производства установок, валы сделались настоящей бедой цеха. Только для обработки на токарном станке этой самой сложной, самой точной детали нужно было проделать тридцать две различные операции.

      Назиров знал, что токари-скоростники делают попытки обрабатывать коленчатые валы