Русский город Севастополь. Сергей Анатольевич Шаповалов

духи ханов в мавзолее – не глупости, а слезы фонтана – глупости? – рассердился Павел.

      Мусса тяжело вздохнул и недовольно покачал головой.

      – Дело мужчины – война. А женщины только отвлекают его.

      – А как же:

      Фонтан любви, фонтан живой!

      Принёс я в дар тебе две розы.

      Люблю немолчный говор твой

      И поэтические слезы.

      Твоя серебряная пыль

      Меня кропит росою хладной:

      Ах, лейся, лейся, ключ отрадный!

      Журчи, журчи свою мне быль…

      – на этот раз процитировал Павел.

      – Пушкина вспомнил? Я его не люблю, – отмахнулся Мусса. – Там гарем, – сказал провожатый, указывая на дальнюю часть дворца. – Не стоит мужчинам ступать на женскую половину, даже если уже много лет в нем никто не живёт. Не хорошо.

      ***

      Павел поблагодарил Муссу. Попрощался с Ахмедом-Хаджи, подарил ему серебряный рубль. Старик так и сидел на том же месте, греясь на солнышке. Пожелал юноше удачной судьбы.

      Мусса проводил Павла за ворота.

      – А зачем ты сюда приехал? – неожиданно спросил татарин.

      – По службе, – ответил Павел.

      – Уезжай, – чуть слышно произнёс Мусса. – Беда идёт. Мне не привыкать, это моя земля. А для тебя она – чужая.

      – Нет. Здесь и моя земля, – непонимающе пожал плечами Павел.

      – Эх, что ты говоришь? – сокрушённо сказал Мусса. – Я – воин. Мои предки были воинами. Их кости лежат здесь. Их дух живёт в этих горах. Я горжусь ими. А ты чем можешь гордиться в Крыму? Что будешь защищать? Чьи могилы?

      – У меня тоже предки были воинами, и я тоже ими горжусь, – твёрдо ответил Павел.

      – Мой род владел землями Крыма сотни лет. Он был великим. Все здесь принадлежало моим предкам: каждый камень, каждая травинка…. До того, как русский царь пришёл сюда, – добавил он жёстко.

      – Только, твои предки известны тем, что нападали на чужие земли, приносили горе и торговали людьми. А мои предки всегда с честью защищали свою землю. И сейчас я готов её защитить. Это – и моя земля.

      – Да что ты такое несёшь, мальчишка! – разозлился Мусса, хватаясь за рукоять кинжала. – Не смей оскорблять память моих предков!

      – Если я сказал что-то не верно, поправь меня, – стоял на своём Павел. – Какие подвиги совершил твой род? Разграбил какой-нибудь город? Сжёг несколько селений? Привёл в плен сотню невольников? А мои предки всегда стояли за землю русскую до последней капли крови. И я не посрамлю их память. Никуда не уйду!

      – Эх! – безнадёжно махнул рукой Мусса, повернулся и быстро зашагал обратно по каменному мосту.

      Белый город

      – Стой! – крикнул проводник татарин.

      Старика наняли в Бахчисарае, чтобы не сбиться с пути. Тощий, сутулый, в старом выцветшем халате. Когда-то зелёная феска выгорела на солнце до серо-жёлтой.

      Денщик, сидевший на месте кучера, натянул вожжи. Пролётка встала.

      – Привал! – объявил он. Спрыгнул на землю размять ноги. Достал мешок с овсом, намереваясь