Возвращение Орла. Владимир Алексеевич Фадеев

же сказали – исчез.

      – Ага! – Николаич отошёл в сторонку что-то соображать.

      – Тут мы и разделились… в смысле – раскололись. Я, Фёдор и Епифаний… – кивнул на Аркадия и Виночерпия – за Аввакума…

      – А ты, значит, Лазарь?

      – Ну, так – Лазарь, Фёдор и Епифаний… всем известно, – и с опаской огляделся: никому ничего до сего дня ни про какого Епифания известно не было, – Капитан и Поручик за Никона.

      – По алфавиту, что ли?

      – По убеждениям! Мы вокруг камня во так пошли, а эти – против. Они же не понимают…

      – А камень-то откуда? Я уезжал не было.

      – Африка откуда-то приволок.

      – Я для бани… наверное… – вспомнив реалии, почесал затылок Африка.

      – А сказал – краеугольный!

      – Какой же он краеугольный, почти круглый.

      Поручик попробовал сдвинуть камень с места.

      – Как ты его нёс? Его же с места не сдвинуть, ну-ка, подними.

      Африка только почесал репу: нёс? Не нёс?

      – Тихо, тихо… а Николаич за кого был?

      – Да он только в Пустозёрске проснулся.

      – Что ж ты слабенько так? – «И в Пустозёрске побывали! География у них…» – в автобусе вырубился, Севастополь проспал…

      – Я же не лётчик, – Николаич не успевал стряхивать с носа пьяно-аллергическую соплю. Это лётчиков набирают по здоровью, а спрашивают, как с умных. У нас, физиков, сам знаешь, наоборот: набирают по уму, а спрашивают, как со здоровых.

      – Ладно, потом что? – Семён стал сомневаться сам: может это его не было тут два-три дня? – Уснули… или нет?

      Ребята переглядывались, ища друг в друге подтверждения последующих странствий по былому.

      – Это нам направление показывали, куда плыть! – осенило Капитана.

      – А почему именно эти картинки? Там, в прошлом, что, баб красивых не было? Показали бы какую-нибудь красную девицу…

      – В бане!

      – С подружками!

      Старались шутить, но настроение у всех после сна и снов было возбуждённо-тревожное. Помолчали, каждый, хмурясь по-своему, вспоминал странное и непонятное, случившееся с ним словно на самом деле. Молчание затягивалось, Капитан поспешил разрядить:

      – Всё! Хватит грузиться! Это же просто сны, – хоть сам, конечно, так не думал. К нему начала подступать уверенность, что именно сегодня, уже скоро – солнцу до реки осталось совсем немного – произойдёт то самое долгожданное событие… чудо, которое десять лет втайне от самого себя, в полутайне от этих родных ему ребят он ждал и верил, что оно случится – всё сходилось: показал себя корабль, сны с фантастическими нырками из реальности в ирреальность и обратно – одно письмо чего стоит, и, главное все семеро здесь, вытрезвленные этим недолгим долгим сном, подготовленные им к настоящему чуду. Скоро, скоро уже, коснётся солнце реки и всё случится… Один минус – женщина на косе… надо ж было её Семёну притащить!

      – Сны… Разные они бывают, – словно услышав капитанский укор, не согласился Семён, – Африка вон в прошлом году во сне гонорею подхватил, – и виновато покосился в сторону Кати, но её рядом не оказалось,