Возвращение Орла. Владимир Алексеевич Фадеев

это за страна? Ладно, Олега со Святославом и поморами он презирал, но и дедушкой его построенный в Нижнем «Фредерик», и батюшкой построенный «Орёл» – наш «Орёл» – даже в расчёт не принял. Как и не было ничего до него. А ведь даже сами англичане – был у них такой историк Джен в конце прошлого века – признавали, что за сто лет до того, как они построили свои первые военные корабли, русские уже участвовали в ожесточённых морских сражениях, и тысячу лет тому назад именно русские были наиболее передовыми моряками. Англичане – !!! – признавали, а от них в наш адрес доброго слова и в Новый Год не услышишь. А тут явился великий корабел Петр…

      Распалилась. Семён украдкой ей любовался, а чтоб не заметила его умиления от согласности их мыслей, сказал:

      – Не любишь ты Петра Великого, а ведь он тоже, какой-никакой, а наш.

      – Не люблю. Но и никогда не скажу, что его не было. Был. Был. Не одну только иконку, всю Русь чёрными белилами вымазал, да ещё в пуху извалял. И знаешь почему? Это не его страна. Четвёртый царь – антихрист.

      – А третий – Кощей? – вспомнил Семён про кур бабушки Аркадия, – что ж мы им осанну поём?

      – Это как раз те самые мы, которые уже не мы… Про третьего не скажу, а второй на Кощея бы потянул.

      – Тишайший?

      – Тишайший… Это та самая тихость, где и водятся черти. Он не как его сумасшедший сынок, да и нельзя было ещё, рано, он тихой сапой Русь уничтожал! Сколько он пожёг гуслей, столько все цари после него и не видели.

      – Конечно, как же они увидят, если он их пожёг.

      – Тебе всё в смех.

      – Но и ты – «Русь уничтожал!». Ну, сжёг две сотни сопелок, чтоб похабщину на площадях не распевали.

      – Всё-таки ты поэт пока одной только головой, как же можно так не чувствовать самого болевого? Для бытия народа куда важней сохранить песню, чем даже армию.

      – Ну это ты хватила!

      – Согласна, но… Солдаты и новые родятся, а вот смогут ли они защищать народ, зависит от того, какие будут петь песни. Тишайший это печёнкой чуял.

      – А что ты так против царей?

      – Да я не против царей. Я против тех, которые уже выстроились в шеренги, чтобы, прокляв последних чертей, зацеловать предпоследних. Сейчас у них что ни царь, будет мученик и святой.

      – А на самом деле?

      – А на самом деле нынешние черти просто дети чертей предыдущих, а некоторые, так просто одна сущность. Владимир вылез из Петра, Пётр из Владимира.

      – Какого?

      – Да тоже красного. Слышал про Красно Солнышко? А нынешний наш уж очень на Николашу похож, этакий трусливый предатель в соплях и шоколаде. Россия им всем настолько чужая, что и сила её в них жилку не найдёт пролезть. Чужие, одно слово. Как и попы.

      – Послераскольные?

      – Да все.

      – И попов не любишь? Я думал, ты только к царям так категорична.

      – Я, Сенечка, не делю чертей на царей, попов или большевиков. У них соревнование по укорачиванию народа… во всех смыслах. Все, кто своими грязными когтями выскребал из народа