Лейтенант Хорнблауэр. Рука судьбы. Сесил Скотт Форестер

вновь прибывшие еле поместились в кладовой. Хорнблауэр придирчиво осмотрел место заключения. Побег или самоубийство казались равно невозможными. В конце концов он заставил себя посмотреть в глаза Маккулу.

      – Мне поручено вас охранять, – сказал он.

      – Какая честь для меня, мистер… мистер… – вставая, ответил Маккул.

      – Хорнблауэр.

      – Счастлив познакомиться с вами, мистер Хорнблауэр.

      У него был выговор образованного человека, с небольшим акцентом, выдававшим ирландское происхождение. Рыжие волосы Маккул успел заплести в аккуратную косицу, голубые глаза странно блестели даже в слабом свете свечи.

      – Вы в чем-нибудь нуждаетесь?

      – Я не отказался бы что-нибудь съесть или выпить. Видите ли, у меня ничего не было во рту с самого захвата «Эсперанса».

      «Эсперанс» захватили вчера. Этот человек ничего не ел и не пил больше двадцати четырех часов.

      – Я распоряжусь. Еще что-нибудь?

      – Матрас… подстилку… на чем можно сидеть. – Маккул указал на свой сундук. – Я горжусь своим именем, но не хотел бы, чтобы оно впечаталось в мою плоть.

      Сундук был дорогой, красного дерева; на толстой крышке рельефно выступали буквы: «Б. И. Маккул».

      – Я пришлю вам матрас, – сказал Хорнблауэр.

      В дверном проеме показался лейтенант.

      – Я Пейн, из адмиральского штаба, – представился он. – У меня приказ обыскать арестованного.

      – Конечно, – ответил Хорнблауэр.

      – Я не возражаю, – сказал Маккул.

      Сержанту и его подручным пришлось покинуть тесное помещение; Хорнблауэр остался стоять в углу. Пейн управлялся быстро и деловито. Сперва он велел Маккулу раздеться догола и тщательно проверил одежду – швы, подкладку, пуговицы. Он старательно прощупал каждую часть, наклонив ухо к материи, на случай если внутри зашита бумага, затем встал на колени перед сундуком; ключ уже был в замке, осталось лишь его повернуть. Форма, рубашки, нижнее белье, перчатки; каждый предмет был вынут, проверен и отложен в сторону. Особое внимание Пейн уделил двум маленьким детским портретам, но и в них ничего не обнаружилось.

      – То, что вы ищете, отправилось за борт прежде, чем призовая команда взошла на «Эсперанс», – заявил Маккул. – Здесь нет ничего, что выдало бы моих соратников, и вы утруждались совершенно напрасно.

      – Можете одеться, – бросил Пейн.

      Кивнув Хорнблауэру, он поспешил прочь.

      – Человек, чья вежливость просто ошеломляет, – сказал Маккул, застегивая штаны.

      – Я распоряжусь касательно ваших просьб, – сказал Хорнблауэр.

      Он чуть помедлил, убедился, к своему удовольствию, в непреклонной бдительности сержанта и капралов, вышел, торопливо отдал распоряжение, чтобы пленному принесли еду и воду, и тотчас вернулся. Маккул жадно выпил кварту воды, затем принялся за кусок жесткого мяса и сухарь.

      – Ни ножа. Ни вилки, – сказал он.

      – Да, – сухо ответил Хорнблауэр.

      – Понятно.

      Странно было стоять так и смотреть сверху вниз