Лейтенант Хорнблауэр. Рука судьбы. Сесил Скотт Форестер

что его повесят? – спросил Хорнблауэр.

      – Дезертир, – ответил Робертс, удивленно косясь на Хорнблауэра. – Впрочем, откуда вам знать, ведь вы новичок. Я же его и зачислял на этот самый корабль в девяносто восьмом. Харт сразу его приметил.

      – Но я думал, он мятежник?

      – И мятежник, само собой, – согласился Робертс. – Тогда, в девяносто восьмом, из Ирландии был один способ сбежать – завербоваться на флот.

      – Понятно, – сказал Хорнблауэр.

      – Мы той осенью набрали сотню матросов, – добавил Смит, третий лейтенант.

      Не спрашивая, отчего те вдруг решили податься в матросы, подумал Хорнблауэр. Англия отчаянно нуждалась в моряках и готова была делать их из кого угодно.

      – Маккул сбежал темной ночью, когда мы заштилели вблизи берега, – пояснил Робертс. – Выбрался через нижний пушечный порт, прихватив с собой решетку от люка вместо плота. Мы думали, он утонул, пока до нас не дошли известия, что он в Париже и принялся за старое. Он своим побегом хвастался, так мы и узнали, что он тот самый О’Шонесси, который служил у нас.

      – Вольф Тон[38] тоже был во французской форме, – сказал Смит, – и его бы вздернули, если бы он не успел перерезать себе глотку.

      – Для дезертира иностранный мундир отягчает обвинение, – подтвердил Робертс.

      Хорнблауэр задумался, и было о чем. Его мутило от одной мысли о завтрашней казни. И еще этот вечный ирландский вопрос, о котором чем больше размышляешь, тем больше запутываешься. Если брать голые факты, то все просто. В сегодняшнем мире Ирландия может быть либо под властью Англии, либо под властью Франции; третьего не дано. Не верилось, что кто-то захочет променять английскую корону – пусть при ней ирландские католики поражены в правах, а их землями владеют англичане – на кровавую Французскую республику. Рисковать ради этой перемены жизнью – значит действовать вопреки всякой логике, но патриотизм, горько признал про себя Хорнблауэр, неподвластен логике и не признает фактов.

      Но и методы Англии заслуживают критики. Ирландцы чтут Вольфа Тона и Фицджеральда[39] как мучеников, будут чтить и Маккула. Ничто так не укрепляет и не облагораживает идею, как мученичество.

      Повесить Маккула – значит подбросить хвороста в костер, который Англия пытается погасить. Два народа, одержимые сильнейшими из страстей – инстинктом выживания и жаждой независимости, – сошлись в схватке, которая едва ли разрешится в представимом будущем.

      Бакленд вошел в кают-компанию с озабоченным видом и окинул взглядом собравшихся. Младшие офицеры, предчувствуя неприятное поручение, отвели глаза. И естественно, тут же прозвучала фамилия самого младшего лейтенанта.

      – Мистер Хорнблауэр, – сказал Бакленд.

      – Сэр! – ответил Хорнблауэр, изо всех сил стараясь, чтобы в голосе не прозвучала обреченность.

      – Вам поручается ответственность за арестанта.

      – Сэр? – произнес Хорнблауэр чуть изменившимся тоном.

      – Харт

38

 Теобальд Вольф Тон (1763–1798) – ирландский публицист, борец с английским владычеством. В 1796 г. отправился во Францию просить у Директории военной помощи для восстания, которое он готовил вместе со своими друзьями, в 1798 г. вернулся в Ирландию, но был арестован и приговорен к смертной казни.

39

 Лорд Эдвард Фицджеральд (1763–1798) – ирландский аристократ, исследователь Северной Америки, один из самых заметных участников восстания; был арестован по доносу предателя и умер в тюрьме от полученных при задержании ран.