Рождение звука. Чак Паланик

не хочет стать героем? Митци скользнула за столик и спросила:

      – Ты уже был на студии «Ай-Эл-Эм»?

      Собеседник помолчал. В этом весь Шло. У него речевые замашки человека, который днюет и ночует в мобильнике. Человека, который понимает: задержки в спутниковой связи вынуждают говорить с расстановкой. Ответил Шло после внушительной паузы:

      – «Ай-Эл-Эм» не про тебя.

      Даже с глазу на глаз, за одним столиком, Шло был громогласен. Будто всю жизнь только и делал, что орал по громкой связи в машине.

      Большой Шло поднял руку, провел по щетине на подбородке, явно разглядывая свое отражение в ее очках. В помещении темные очки палили ее с потрохам:

      – Вижу, перебрала вчера слегка?

      – Я на «ксанаксе».

      Он ткнул в нее своим толстенным пальцем. На запястье сверкнула рубиновая запонка.

      – Прислать еще?

      На такое хамство Митци отвечать не стала.

      – Если организму не хватает магния, лопай бразильские орехи. – Шло прикрыл рот ладонью и шепнул: – Знаешь, мы в детстве называли их «афроамериканские пальчики». – Он сочно гоготнул над собственной шуткой.

      Митци жгла его гневным взглядом сквозь поднятый стакан, но свет люминесцентных ламп колол глаза.

      Шло протянул к ней через стол мохнатую мясистую лапищу:

      – Ты просто вылитая мать. Вот ведь была душа человек.

      Нежно коснулся пальцами ее щеки.

      – И совсем не похожа на отца. Большего мудилы я в жизни не встречал.

      Митци оттолкнула руку. Головная боль врезалась в шею, оттуда ударила по плечам, в позвоночник. Она лишь из принципа упомянула «Ай-Эл-Эм», всего-то закинула наживку. Но Митци есть Митци: избегая прямого взгляда, жестом подозвала официантку и лишь затем сказала:

      – Позвони Дженкинс, она справится.

      Выждав паузу, Шло ответил:

      – Дженкинс за такое не возьмется.

      Господи, как же он орет.

      Митци положила телефон на стол. Размотала проводок наушников, воткнула в телефон:

      – Ты сейчас такой вопль услышишь, что ой-вей.

      Большой Шло только отмахнулся, для него крик – это всего лишь крик.

      Жалкие ничтожества, подумала Митци. Где им понять? Люди вот думают, что это хрустит кость, когда ее ломают. На самом деле достали пучок сельдерея из морозилки, завернули в кусок замши и хрясь его напополам. Откуда им знать, с каким звуком черепушка встречается с тротуаром после прыжка с небоскреба? А это лишь соленые крекеры: налепили в два слоя на арбуз и хрясь его бейсбольной битой.

      Возьми любого киномана, тот и скажет, что все ножи входят в тело с одинаковым звуком. Откуда этим безмозглым бедолагам знать, с каким звуком хлещет струя крови из артерии? Разве только самим в аварии с лобовым ударом побывать.

      Шло поднял пухлый пакет с диванчика. Протянул через стол. По липкому следу клея было видно, откуда сорвали наклейку с адресом.

      Митци заглянула в пакет и провела пальцем по верхней пачке купюр. Только сотенные, много пачек: видимо, заказ будет