Шестая колонна. Там, за гранью. Утраченное наследие. Роберт Хайнлайн

любого непрошеного гостя. У него отлегло от сердца, когда он увидел, что в Цитадель входит Томас, но он снова насторожился, обнаружив, что тот не один. Паназиат! Повинуясь невольному импульсу, Ардмор чуть не уничтожил обоих, но в последний момент сдержался: а не привел ли Томас пленного на допрос?

      – Майор! Майор Ардмор! Это я, Томас.

      – Стойте и не двигайтесь! Оба!

      – Все в порядке, майор. Он американец. Я за него ручаюсь.

      – Возможно. – Голос, звучавший из динамика, оставался угрюмым и подозрительным. – Но все равно – разденьтесь догола. Оба.

      Они разделись. Томас в досаде кусал губы, Митсуи весь дрожал от волнения. Он ничего не понимал и решил, что попал в западню.

      – Теперь медленно повернитесь кругом, я вас осмотрю, – приказал голос.

      Убедившись, что оружия при них нет, Ардмор велел обоим стоять неподвижно, а сам по внутреннему телефону вызвал Грэхема:

      – Грэхем!

      – Да, сэр.

      – Немедленно явиться в караульную.

      – Но, майор, я сейчас не могу. Обед должен быть готов через…

      – Черт с ним, с обедом! Быстро сюда!

      Когда Грэхем явился, Ардмор показал ему на экран и объяснил, что происходит.

      – Идите к ним. Обоим – руки за спину и сразу наденьте наручники. Сначала азиату. Пусть сам приблизится к вам – и смотрите в оба. Если попытается на вас наброситься, мне, возможно, придется прикончить и вас заодно. – Не нравится мне все это, майор, – возразил Грэхем. – Ведь Томас свой, он не сделал ничего такого.

      – Ну конечно, солдат, я прекрасно знаю, что он свой. Но он может быть под наркотиком или, скажем, запуган. Может быть, это что-то вроде троянского коня. Так что идите и делайте, что приказано.

      Пока Грэхем осторожно выполнял не слишком приятное поручение – вполне заслужив тем самым награду, потому что, наделенный живым воображением художника, ярко и наглядно представлял себе возможную опасность и вынужден был собрать все свое мужество, – Ардмор позвонил Бруксу.

      – Доктор, вы не можете сейчас прервать свою работу?

      – Пожалуй, могу. Да, вполне. Что от меня требуется?

      – Зайдите ко мне в кабинет. Томас вернулся. Я хочу знать, не находится ли он под действием наркотиков.

      – Но я ведь не врач…

      – Знаю, только никого более подходящего у нас нет.

      – Хорошо, сэр.

      Доктор Брукс заглянул Томасу в зрачки, проверил его коленный рефлекс, посчитал пульс.

      – Я бы сказал, что он совершенно нормален, только очень устал и волнуется. Разумеется, это не полноценный диагноз. Если бы у меня было время…

      – Спасибо, пока этого достаточно. Томас, я надеюсь, вы не обидитесь на меня за то, что мы подержим вас взаперти, пока будем беседовать с вашим приятелем-азиатом? – Конечно, не обижусь, майор, – ответил Томас, криво улыбнувшись. – Вы ведь все равно это сделаете.

      Когда Брукс ввел шприц в вену Фрэнку Митсуи, тот вздрогнул и весь покрылся потом, но руку не отдернул. Вскоре средство подействовало: действия Фрэнка уже не подчинялись