Шестая колонна. Там, за гранью. Утраченное наследие. Роберт Хайнлайн

ошибаешься, если думаешь, что паназиаты плохие, – говорил Петух. – Они не плохие, они просто другие. Все их высокомерие – от комплекса расовой неполноценности. Это такая коллективная паранойя, из-за которой они постоянно убеждают самих себя, что желтый ничуть не хуже белого, а куда лучше, и стараются доказать это нам. Запомни, сынок, больше всего на свете они хотят, чтобы к ним проявляли уважение.

      – Но откуда у них этот комплекс неполноценности? Мы же не имели с ними дела на протяжении двух поколений – со времени Закона о необщении.

      – Неужели, по-твоему, это достаточный срок, чтобы все изгладилось из расовой памяти? Ведь корни-то уходят в девятнадцатый век. Помнишь, как двум японским чиновникам пришлось совершить почетное самоубийство, чтобы стереть с себя позор, когда коммодор Перри заставил японцев открыть страну для иностранцев? Сейчас за эти две смерти мы расплачиваемся жизнями тысяч американских чиновников.

      – Но паназиаты – это же не японцы.

      – Да, но и не китайцы тоже. Это смешанная раса, сильная, гордая и плодовитая. Американцы считают, что у них сочетаются недостатки обеих рас и нет их достоинств. А по-моему, они просто люди, которые поверили в древнее заблуждение, что государство – это такое сверхсущество. «Ich habe einen Kameraden»[3]. Как только ты поймешь, что… – И тут он пустился в бесконечные рассуждения, представлявшие собой причудливую смесь взглядов Руссо, Рокера, Торо и многих других подобных им авторов и показавшиеся Томасу любопытными, но неубедительными.

      Тем не менее споры с Петухом помогли Томасу лучше понять, что представляет собой противник, о котором американский народ из-за Закона о необщении почти ничего не знал. Томас лишь с трудом припоминал самые главные исторические вехи.

      В то время, когда был принят Закон о необщении, он всего-навсего юридически закрепил фактическое положение дел. Советизация Азии уже давно куда успешнее, чем любое решение конгресса США, положила конец присутствию в Азии иностранцев, и американцев – в первую очередь. Томас никак не мог понять, какие туманные соображения заставили тогда членов конгресса счесть, будто принятие закона, всего лишь подтверждающего то, что уже сделали комиссары, способно поднять авторитет и достоинство Соединенных Штатов, – это была какая-то страусиная политика. Должно быть, они решили, что закрыть глаза на существование Красной Азии будет дешевле, чем вести с ней войну.

      Более полувека такая политика, казалось, оправдывала себя: войны не было. Сторонники этой меры доказывали, что даже Советской России не так просто будет проглотить Китай и что, пока она будет его переваривать, Соединенным Штатам война не грозит. В этом они были правы – но в результате принятия Закона о необщении мы повернулись к ним спиной и не заметили, как Китай переварил Россию… Америка оказалась лицом к лицу с системой, еще более чуждой западному образу мыслей, чем даже советская, на смену которой она пришла.

      Пользуясь поддельной регистрационной карточкой

3

У меня есть товарищ (нем.). – Примеч. С. В. Голд.