Не дружи со мной. Ася Лавринович

какое там! Она дверь чуть приоткрыла. И, кстати, была явно напряжена.

      – Да? Интересненько! – хмыкнула я. Зачем скрывать какого-нибудь ремонтника? Наверняка Шацкая решила, что это тетушка пожаловала, вот и спрятала ухажера. Ну все! Зря Пашка на ирисы раскошелился. Не светит ему ничего с красавицей Ульянушкой. Зуб даю, накрылось медным тазом наше двойное свидание. Я счастливо заулыбалась.

      – Ты чего щеришься? – покосился на меня Гошка.

      Я вместо ответа потрепала его по белобрысой макушке и негромко запела:

      – У меня появился друго-о-ой, у меня-я-я появи-и-ился друго-о-ой! А-ча-ча!

      – Не позорь меня, – испугался Гошка, – на нас люди смотрят.

      Ох уж этот трудный возраст.

      – У меня появи-и-ился друго-о-ой! – еще громче и фальшивее затянула я. – У меня-я-я появи-ился друго-о-ой!

      – Достала! – злился Гошка. – Там есть другие слова?

      – Наверное, есть! – засмеялась я. – Только их не помню.

      – У Пашки твоего губа не дура, – в отместку за свой позор сказал мне Гоша, – Ульяна очень красивая.

      – Много ты понимаешь, – фыркнула я, – маленький еще на таких девиц заглядываться. И вообще, она не его девушка пока.

      Гошка молчал и важно вышагивал рядом со мной. Мы прошли мимо галдящей малышни, которая в каникулы торчала на улице с самого утра. Ребята вынесли из дома ведро, в котором развели шампунь и глицерин, и теперь при помощи конструкции из двух длинных палок и веревки выдували огромные мыльные пузыри. Из припаркованной неподалеку машины доносилась веселая летняя мелодия, а навстречу нам с Гошей летели большущие радужные шары. Я рот распахнула от восторга. Какая красота! А Гошка даже не взглянул в сторону пузырей. Ах, ну да, он ведь уже большой мальчик.

      – Как думаешь, если я скажу Пашке, что Ульяна козявками увлекается, он от нее отстанет? – спросила я.

      – Ты такая дура, Поля, – доверительно сообщил мне двенадцатилетний Гошка. – Взрослей!

      – Любовь, что тут поделаешь, – развела я руками. – Когда-нибудь и тебя так скрутит.

      – Скрутит? – удивился Гоша.

      – Ага, как от просроченной колбасы, – припугнула я.

      – Неужели все так плохо? – огорчился сосед.

      – Если безответная любовь, то да… Очень бодрит. Как внезапный сильный град. Холодно и твердыми льдинками больно бьет. А главное – к такому не подготовишься. Ты же не знаешь, где и когда град тебя застанет?

      – А прогноз погоды?

      Я только отмахнулась. Этот Гошка портил мне всю теорию.

      – Зато когда непогода утихнет, – продолжила я, представив на мгновение, что случится, когда мы с Пашей будем вместе, – наступит такая благодать. Помнишь этот свежий воздух после дождя и града? А знаешь, как здорово целоваться? Правда, в первый раз непонятно, как и что произошло, но ты счастлив до чертиков.

      – Мне не нравятся такие разговоры. – Гошка, смутившись, покраснел до кончиков ушей.

      – Эх ты! Взрослый! – покачала я головой, оглядываясь на мыльные пузыри, которые остались позади.

      Во дворе