Не дружи со мной. Ася Лавринович

боже! – поморщилась я.

      – А знаешь, для чего мне такие большие руки? – наклонился ко мне Буравин. – Это чтобы крепче обнять тебя, детка моя!

      Герман раскинул руки в стороны и, заключив меня в объятия, вместе со стулом (снова с самым громким на свете скрипом, между прочим!) придвинул к себе.

      – Вот еще! Отпусти! – забубнила я.

      – Вижу, вы наконец нашли общий язык? – глядя на нас, рассмеялся Паша.

      – Общий язык? – горячо шепнул Буравчик и посмотрел на мои губы. – Пока не нашли…

      – Избавь его от меня! – взмолилась я, отталкивая руками Германа.

      Ульяна смеялась, но уже как-то отстраненно и невпопад. Было заметно, что мысли ее были заняты совсем другим. Когда пришло новое сообщение, Шацкая вскочила на ноги и схватила сумочку, которая висела на спинке стула.

      – Простите, но мне нужно бежать! – заметно нервничая, проговорила она. – Моя подруга… без меня… она не справится.

      Уля бросила несколько купюр на стол.

      – Еще раз извините. Пока!

      Шацкая быстрым шагом направилась к выходу, звонко стуча каблучками.

      – Ой, я провожу! – поздно спохватился Пашка, вскакивая следом. Слишком поспешно Ульяна упорхнула от нас. – Уля!

      Мы с Буравиным продолжали сидеть в обнимку. Вернее, это Герман вцепился в меня так крепко, будто я была еще одним огромным сахарным пончиком.

      – Может, ты отлипнешь от меня наконец? – сердито проговорила я.

      – Холодная ты женщина! – покачал головой Буравин. – Все ушли, и что нам прикажешь делать?

      Я уставилась в окно. На улице сгустились тучи, в кафе тут же стало хмуро и темно. Над головой зажгли дополнительные лампы. Мелкие дождинки царапали стекло. Прохожие поспешно раскрывали зонты, а сквозь негромкую музыку послышались раскаты грома. Вот тебе и июнь. Сейчас как затянется такая непогода на несколько дней… Кошмар!

      – Тыковку вон доешь, – вздохнув, кивнула я на порцию Ульяны, – переждем грозу здесь.

      Герман, поморщившись, все-таки придвинул к себе тарелку Шацкой. Ел молча, вместе со мной поглядывая в залитое дождем окно. Да, это было самое странное двойное свидание в моей жизни.

* * *

      Как я и предполагала, дождь зарядил на целую неделю. По улицам снова разлились глубокие лужи. Город стал грустным и неприветливым. От этого еще больше захотелось домой. У нас затяжные ливни в это время года – роскошь.

      Сдав сложный зачет, мы с Пашей выползли из аудитории.

      – Этот Иван Иваныч – энергетический вампир, – пожаловалась я, – мне попался легкий билет, но он задал столько дополнительных вопросов…

      – А какой у тебя билет был? – рассеянно спросил Пашка.

      – Устав ООН и принципы международного права. А он пристал! Охарактеризуйте, говорит, Полиночка, дополнительно принцип уважения прав человека. Я ему: послушайте, Иваныч…

      – Так и сказала? – Паша продолжал вертеть головой, кого-то высматривая.

      – Нет, Иван Иваныч, конечно. А дальше рассказываю: первый принцип заключается в том… Долгих, ты слушаешь