Не дружи со мной. Ася Лавринович

отличный шанс! Шепни там ей про меня пару ласковых.

      Я тут же уперла руки в бока и возмущенно заговорила:

      – Это как ты себе представляешь? Перед тем как меня отправят в нокаут, пробормотать: «Кстати, Пашка Долгих – крутой и веселый чувак! Сгоняй с ним на свидание!»

      Почему-то мое воображение нарисовало самую ужасную картину. Я в углу ринга, с расквашенным носом, а рядом Буравчик суетится и белым полотенчиком обмахивает.

      – Поля, ты такая болтушка, – рассмеялся Паша. А затем легонько подтолкнул меня в спину: – Давай-давай, Ульяна ждет. И я на тебя надеюсь.

      Я, не оглядываясь на друга, поплелась к рингу. Встала напротив Шацкой. Ладони вспотели…

      – Не бойся, бить не буду, – ехидно улыбнулась Уля. Не знаю, возможно, улыбка была самой обычной и даже приветливой, но я воспринимала Шацкую только в отрицательном ключе. И вообще на любую фразу Ульяны реагировала как колючий злобный еж.

      – Я и не боюсь, – с вызовом ответила я, хотя мои ноги стали ватными.

      – Только не толкайся, как тогда у расписания, – предупредила Шацкая.

      – Я еще и царапаться могу, – ответила я, принимая боевую стойку. Стиснула зубы. Наверное, со стороны я выглядела потешно, а не угрожающе. Еще и тушь с глаз сползла. Прямо кунг-фу-панда против Тай Лунга. Стиль медведя. Капу дадут? А шлем? Я по телевизору видела…

      – Расслабься ты! – рассмеялась Ульяна. – Я просто покажу тебе пару элементов.

      Размахивая кулаками практически перед моим носом, Шацкая спросила:

      – Паша – твой парень?

      Хотелось бы дать утвердительный ответ.

      – Нет, – покачала я головой, жмурясь от ее резких взмахов. – Он мой друг.

      – Значит, Буравин – твой бойфренд? – усмехнулась Уля.

      – Ты знаешь Германа?

      – Кто Буравчика не знает? – Шацкая пренебрежительно пожала плечами. А затем с сожалением взглянула на меня: мол, еще одна дуреха клюнула на смазливого парня.

      – Буравчик – хороший, – нахмурилась я. И сама подивилась, как эта фраза вылетела из моих уст. Я Германа сразу невзлюбила, но мне хотелось все говорить в пику Ульяне.

      – Все они хорошие, – нахмурилась Ульяна, – до поры до времени…

      Глаза Ули от злости из голубых превратились в темно-синие. А сама она стала такой сердитой, что, если бы перед ней была боксерская груша, а не я, она ее здорово отдубасила бы. Ой, кажется, Пашка попал. Не так-то просто будет отогреть сердце нашей Снежной королевы.

      На всякий случай я отскочила на пару шагов назад.

      – Куда ты снова отходишь? – сердито проговорила Уля.

      – Мало ли что от тебя можно ожидать, – честно ответила я.

      – Сказала же: стой на месте! – приказала Шацкая, еще резче выкидывая вперед кулаки.

      – Ага, сейчас! – Продолжила я пятиться назад. Еще ненароком меня зашибет… – Только штаны подтяну.

      – Полина! – угрожающе прошипела Ульяна. – Это может быть опасно!

      В следующую секунду я почувствовала сильный удар в затылок. Будто потолок