Венецианский аспид. Кристофер Мур

остров к югу от центральных кварталов Венеции, называемый Ла Джудекка. От города отделен он не каналом, легко смыкаемым мостами, но широким водным трактом, называемым Транчетто – Лидо де Венеция, кой потребно пересекать гондолою либо паромом. Здесь, в виду Базилики Святого Марка, живут все евреи Венеции, и только здесь дозволено им владеть собственностью.

      Сим мягким сентябрьским утром прекрасная Джессика, единственная дочь вдовствующего ростовщика Шайлока, обнаружила на своем брусчатом причале перед домом маленького, бледного и голого человека, коего лагуна отхаркнула ночным своим приливом.

      – Ого! Да он дышит!

      ХОР:

      Втайне Джессика очень обрадовалась – не только из-за того, что вынесенный на берег парняга жив, но потому, что желала как раз такой посылочки. Собственного своего раба. Многие зажиточные венецианцы владеют рабами, однако евреям практика сия воспрещена, посему отец держит в черном теле Джессику: заставляет вести дом, готовить и выполнять иные обязанности. Не такой прижимистый предок для всего этого мог бы и нанять кого-нибудь.

      Но, увы, вот и сам старый еврей.

      – Вот ты где, Джессика. Я поехал в Риальто.

      – До свиданья, папа.

      – Девочка, зачем ты это раскорячилась эдак на причале?

      – Писаю, папа.

      – Прямо перед домом? Прямо вот так? Хотя я построил совершенно пригодную уборную в самом доме?

      – Не хотелось тебя тревожить. Видишь, я расправила все юбки. Никто и не заметит.

      – За то, что тебя в таком виде – на причале, мочишься, как собака, – не увидит твоя мать, я благодарен. Вернусь в полдень к обеду. Вымоешь посуду.

      – Хорошо, папа.

      ХОР:

      Итак, избавившись от Шайлока, Джессика обратила все свое коварство к последующему представленью папеньке своего нового раба, для чего потребуются некоторая чистка, снятие цепей и, вероятно, приведение выброшенного на берег в сознание. Но как бы щупл ни был ее раб, Джессика поняла, что сил втащить его по скату в дом ей самой не хватит.

      – Мне не хватит сил втащить его по скату.

      ХОР:

      …произнесла она с великой избыточностью, ибо рассказчик только что указал именно на это.

      – Я с Гоббо разговаривала, дурья башка. А ты никому не нравишься, между прочим. Таишься на полях, делаешь вид, как будто все знаешь.

      ХОР:

      А, да – и впрямь, с необычайною украдкой и немалой исподтишкой старый слепой побирушка Гоббо простучал клюкой по дорожке и теперь медлит наверху лодочного ската, тем самым застав рассказчика врасплох, хотя тот редко остается в неведенье касаемо таких пертурбаций.

      – Синьор Гоббо, помогите мне втащить этого парня в дом. Мне не хватает сил его сдвинуть.

      – Какого еще парня?

      – Этого вот бедолагу, который почти утоп, и его вымыло нам на лодочный причал.

      – Как ты считаешь, может это быть мой сын? Мой мальчик, так давно потерянный?

      – Великолепно. Ваш сын. Помогите мне втащить вашего сына в дом, Гоббо.

      – Ну так а что ж ты раньше не сказала?

      ХОР:

      И так