Все дороги ведут на Голгофу. Джером Клапка Джером

дошла до района узких, многолюдных улиц. Женщины в большинстве своём были без шляпок, а в дверях лодырничали смуглые мужчины, сворачивавшие папиросы. Это место обладало странным ароматом чего-то чужеродного. Крохотные кафешки, полные дыма и шума, обилие чистых привлекательных ресторанов. Она почувствовала голод и, выбрав одну из дверей, стоявшую нараспашку и демонстрировавшую белую скатерть и приятную атмосферу жизнерадостности, вошла. Было поздно, вкруг всё занято. Только за одним столиком в дальнем углу она заприметила свободное место – напротив хрупкой, хорошенькой девушки, одетой весьма скромно. Она подошла, и девушка, предугадав вопрос, гостеприимно ей улыбнулась. Некоторое время они ели молча, разделённые лишь узким столом, наклоняясь над которым, они почти сталкивались головами. Джоан заметила короткие белые пальцы и благоухание какого-то тонкого аромата. В соседке было что-то странное. Она будто излишне подчёркивала свою одинокость. Внезапно она заговорила.

      – Симпатичный ресторанчик, – сказала она. – Одно из немногих мест, где вы можете быть уверены в том, что вам не станут докучать.

      Джоан не поняла.

      – В каком смысле? – уточнила она.

      – Ну, вы же знаете этих мужчин, – ответила девушка. – Подойдут, усядутся напротив и не оставят вас в покое. В большинстве мест с этим приходится либо смиряться, либо выходить на улицу. Здесь же старый Густав этого не позволяет.

      Джоан встревожилась. Вообще-то она предвкушала случайные ужины в ресторанах, где ей бы удалось изучить лондонскую богему.

      – Вы имеете в виду, – уточнила она, – что они вам навязываются, даже если вы отчётливо…

      – О, чем отчётливее вы им отказываете, тем игривее они становятся, – со смехом прервала её девушка.

      Джоан надеялась, что она преувеличивает.

      – Я должна попытаться углядеть столик, за которым меня морально поддержит благожелательная соседка, – сказала она с улыбкой.

      – Да, я была рада вас увидеть, – ответила девушка. – Ужинать в одиночестве отвратительно. Вы живёте одна?

      – Да, – призналась Джоан. – Я журналистка.

      – Я знала, что вы не просто так, – подхватила девушка. – Я художница. Точнее, была таковой, – добавила она после паузы.

      – Почему бросили? – поинтересовалась Джоан.

      – Да нет, не бросила, не окончательно, – ответила собеседница. – Я всегда могу заработать пару соверенов за эскиз, если захочу, у того или иного багетчика. А они обычно могут продать их за пятёрку. Я видела, как они набивают им цену. Вы давно в Лондоне?

      – Нет, – сказала Джоан. – Я дочь Ланкашира.

      – Любопытно, – воскликнула девушка, – я тоже. Мой отец управляет мельницей неподалёку от Болтона. Но образование вы не там получали?

      – Нет, – призналась Джоан. – Я поступила в Родин21 в Брайтоне, когда мне было десять, так что избежала.

21

Независимая школа-пансион для девочек 11—18 лет, основанная в 1885 году в пригородах Брайтона.