Паргоронские байки. Том 4. Александр Рудазов

говорим не обо мне.

      – Нет, о тебе. Здесь только ты да я – и мы говорим о тебе. Но можем и обо мне поговорить, если хочешь.

      Солнце поднялось и снова зашло. Наступила вторая ночь. Айзевир рассказывал Маруху байки из своей жизни, делился тем, что успел повидать. В сравнении с тысячелетним титаном он действительно прожил ничтожно мало, жалкие полвека – но эти полвека оказались полны приключений. Айзевир действительно встречал других титанов, в том числе Аэтернуса.

      – Он упоминал тебя, Марух, – сказал Айзевир. – Говорил, что беспокоится о тебе. Что ты плутаешь в потемках, и он опасается за твое душевное здоровье.

      – Правда?

      – Возможно. А возможно, я это выдумал, чтобы повлиять на ход твоих мыслей. Мы, люди, умеем лгать.

      – Да, – кивнул Марух. – Все умеют, кроме титанов.

      – Титаны тоже умеют. Я встречал одну титаниду, которая обрела жребий в сочинении сказок.

      – Гидея, – кивнул Марух. – Знаю. Но выдумка – это не ложь.

      – Грань очень тонка, титан. Но даже если оставить это в стороне – что будет, если жребий титана потребует лгать?

      – Что это может быть за жребий?

      – Не знаю, какой-нибудь жребий Великого Лгуна. Кто из нас титан – ты или я? Допусти на минуту, что какой-то жребий может такого потребовать. Что в этом случае одержит верх – жребий или титанова правда?

      – Жребий, поскольку титанова правда – это не в буквальном смысле правда, которая есть отсутствие лжи. Титанова правда – это быть искренним с самим собой и идти по миру, не стыдясь того, что делаешь. Слушать свое сердце и следовать пути, который избрал. Как следую ему я.

      – Ты следуешь ему честно, – согласился Айзевир. – Но прямо сейчас лучший способ для тебя уменьшить число страданий в мире – прекратить делать то, что делаешь. Ты уничтожаешь все живое, и тем умножаешь страдания. Прекрати свою деятельность – и число страданий уменьшится.

      – Парадоксально, но по-своему истинно, – согласился Марух.

      Солнце снова поднялось. Уже третий день человек и титан беседовали на берегу реки. Они все чаще соглашались друг с другом, все меньше спорили. Когда наступила третья ночь, Айзевир и Марух уже просто сидели, смотрели вдаль и время от времени кидали в воду камни.

      – Давай, кто дальше, – швырнул свой Айзевир.

      Марух хмыкнул и тоже швырнул камень. Тот улетел дальше… гораздо дальше. Он улетел на другой берег и скрылся за горизонтом.

      – Какой ты сильный, великий титан, – чуть насмешливо сказал Айзевир. – Скажи, если ты настолько убежден в правильности своего жребия – отчего просто не уничтожишь саму планету? Это в твоих силах. Ты можешь. Но ты истребляешь жизнь медленно, неторопливо, давая возможность заранее увидеть тебя и убежать. Значит, ты сам внутри колеблешься.

      – Я не колеблюсь, – возразил Марух. – Ты переоцениваешь титанову силу.

      – Думаешь? А мне кажется, это ты ее недооцениваешь. Ты колеблешься. Или втайне надеешься, что тебя остановят. Что придет ваш Аэтернус или спустятся с небес боги и скажут: стой, Марух, не смей! Надеешься,