Бомжонок. Наталья Бессонова

делить на части половинку жареной куриной тушки. – И колбаса варёная ещё, – добавила она.

      – Ух ты! Рая, мне чур ножку! Я первый забил! – закричал юркий мальчишка. – Ножку мне!

      – Обойдёшься, Саратов! Ножку старшему! – возразила девочка.

      Саратова на самом деле звали Генкой. Он год назад приехал в столицу из Саратова и чуть что говорил: «У нас в Саратове…», поэтому и прилипло к нему это прозвище. Его так и называли среди беспризорников: «Генка-Саратов», или просто «Саратов».

      – Теплотрасса – жизнь наша! – ничуть не расстроившись, проговорил несостоявшийся обладатель куриной ножки тоном человека, много в жизни повидавшего, заваривая свою порцию продукта и шумно швыркая вздёрнутым носом. – А у нас в Саратове…

      Громкий смех сотрапезников прервал фразу мальчишки.

      – Ну и ла-адно, – обиженно протянул он.

      Куриную ножку Сенька Моряк аккуратно разломил пополам, половинку протянул Рае.

      – Ну, что? Давай, устраивайся поудобнее, Воробышек, – Тоня усадила Егорку рядом с собой на деревянный ящик, дала ломоть хлеба с тонким пластиком варёной колбасы, кусочек куриной грудки и круглую баночку из-под сметаны с горячей лапшой.

      – Это можно просто пить. Как бульон. Через край. Подожди, пока остынет, – посоветовала она.

      – Ну, ты, Тонька, типа, нянька теперь! – со смехом прокомментировал Генка-Саратов.

      – Кончай ржать! Он хоть и маленький, а тоже человек! – одёрнул его вожак.

      – Я бошой! – возразил Егорка.

      – О, видали? Молодчага! – смеясь, похвалил малыша Сенька. – Настоящий мужик растёт! Э, Саратов, что это у тебя там?

      Генка потупился, спрятал в карман брюк кошелёк, который перед этим вертел в руках.

      – Где взял? Украл? – строго спросил Моряк. – Ах ты, зверская каналья!

      Парень молчал.

      – Ты, стручок мелкий, опять за старое? Грабитель, блин! – старший подошёл и наградил Генку крепким подзатыльником.

      Тот, опустив голову, молча почёсывал затылок.

      – Воровать плохо! Что не ясно? – уточнил Сенька. – Стрёмно, если так понятнее! Чтобы завтра тебя здесь не было! Или сейчас прямо вали отсюда!

      – Сень, я не буду больше…

      – Воровать стрёмно! – назидательно повторил вожак. – Или у вас в Саратове не так? Просить – не стыдно! Можно металл откуда-то ободрать, на крайняк – бутылки собирать, там… банки из-под пива. Петь по электричкам… Много чего ещё можно! Машины мыть…

      – Ага! Нас прогоняют! – захныкал Генка. – А один раз меня так побили взрослые пацаны на шоссе! Говорят, мойка – это не наш промысел!

      – Мне сегодня один парнишка сказал, что на свалку в Саларьево опять кучу нераспечатанных продуктов выбросили, – сообщил Сенька. – Можно туда съездить отовариться. Далековато, правда.

      – Там же местные всё захватили, Сень! – возразил Федька. – Мы уже пробовали! Еле удрали от них.

      – Это когда там нет ничего! А если грузовиками жратву вываливают – прямо со склада – жалко им, что ли? Упаковками!