Табу на нежные чувства. Марина Серова

доставал по своим каналам, что-то сам изобретал, дорабатывал, усовершенствовал. И все, что касалось новинок в этой области, для Захарова не было секретом.

      Крапивина я оставила в зале магазина, а сама пошла в кабинет директора. Сжимая в руках свой тощий портфель, журналист с интересом рассматривал товар на прилавках. Под объективами доброй сотни видеокамер, развешанных по всему магазину, Эдуард Петрович чувствовал себя спокойнее и увереннее. Он не стал настаивать на том, чтобы я все время находилась рядом с ним, и согласился некоторое время остаться без моего чуткого надзора.

      Никита действительно удивил меня, продемонстрировав занятное устройство, несколько громоздкое по сравнению с обычной прослушкой, но весьма эффективное по возможностям.

      – Эта штука называется очень просто, Listener. Что переводится как слушатель. Устройство простое в применении, берешь вот этот шнурок, – Никита улыбнулся, демонстрируя мне провод, – подключаешь его к телефону как обычный АОН и ждешь звонка.

      – Этот «Слушатель» поможет мне зафиксировать разговор или погасить, если я буду кому-то звонить?

      – Женя, это же «Слушатель», а не болтун, – усмехнулся Захаров. – С его помощью ты можешь только слушать и записывать то, что услышала. Устройство, которое подавляет запись телефонного разговора, гораздо больше и устроено сложнее.

      – Как интересно, – я рассматривала чудной агрегат с нескрываемым любопытством. – Значит, это правда, прослушку можно обмануть. Не думала, что такие фокусы уже вовсю применяются в нашем городе.

      – Так что, будешь брать или просто посмотришь?

      – Возьму, пожалуй. – Я открыла сумку, чтобы убрать драгоценный прибор.

      Арендовав на пару дней «Слушателя», я взяла под руку Крапивина и потащила к машине.

      – Все в порядке? – на всякий случай спросил журналист.

      – Все под контролем, – порадовала я его.

      На улице уже стемнело, привычный для этого времени года короткий светлый день подошел к концу, сразу стало как-то немноголюдно, тихо, как будто большая часть города погрузилась в спячку. Эдуард Петрович послушно направился к машине, а я достала из кармана ключи и нажала на кнопку сигнализации.

      – Едем ко мне? – безрадостно поинтересовался журналист.

      – Да.

      В ответ он только тяжело вздохнул и покачал головой.

      Возле дома Крапивина мы были в начале девятого.

      – У вас подъезд проходной? – поинтересовалась я, прежде чем припарковаться.

      – Нет.

      – А лестница на чердак?

      – Что лестница на чердак? – переспросил журналист. – Если вас интересует, есть ли она, то да, лестница есть.

      – Легко ли попасть на чердак?

      – Не знаю, я не пытался, – ответил Крапивин. – Я по чердакам не прячусь, не мое это дело.

      – Ладно, посидите пока в машине. – Помощник из журналиста был никудышный.

      Я вышла из машины и оглядела дом. Три подъезда, девять этажей, пожарная лестница обрывается на уровне второго этажа. Но использовать