Ярость и рассвет. Рене Ахдие

Неужели он желает моей смерти? – гадала про себя она. – Но почему?»

      Халиф промолчал, и шахрбан кивнул подчиненным, указывая на девушку. Солдаты тут же окружили ее.

      Сердце выпрыгивало у нее из груди.

      «Нет!»

      Один из конвоиров схватил Шахразаду за запястье. Она отдернула руку, будто от огня, грозящего опалить кожу, и краем сознания отметила, как напряглось лицо халифа.

      – Не трогайте меня, – воскликнула девушка. Когда второй солдат взял ее за плечо, она смахнула его руку и закричала, сама слыша панические нотки в голосе: – Вы что, оглохли? Как вы смеете прикасаться ко мне? Вы знаете, кто я такая?

      Не представляя, что еще можно предпринять, Шахразада поймала взгляд халифа. Того самого чудовища, которое и стало причиной всего происходящего.

      В тигриных глазах мелькнуло… смятение.

      Настороженность.

      А потом…

      Они стали безмятежными.

      – Генерал аль-Хури, – сказал халиф.

      – Да, мой повелитель.

      – Позвольте рассказать вам сказку о горе из адаманта.

      – Но… – Шахрбан в замешательстве переводил взгляд с повелителя на Шахразаду. – Мой господин, вы не можете… Я не понимаю…

      – Вы правы, генерал, – резко обернулся к пожилому мужчине халиф. – Вы не понимаете. И, вероятно, никогда не поймете. Тем не менее я хочу рассказать вам историю о горе из адаманта. – Он посмотрел на Шахразаду. На губах мелькнула тень улыбки. – Моя госпожа, до встречи.

      Начало – это конец

      Накидку-риду и все незащищенные части тела Тарика покрывал толстый слой песка. Темно-гнедой жеребец блестел от пота, в уголках губ уже начала собираться пена.

      С каждым проходящим часом ворчание Рахима становилось все громче.

      Однако Тарик уже видел на горизонте городские стены Рея. А потому отказывался останавливаться.

      – Во имя всего святого, давай поедем чуть медленнее, – прокричал Рахим уже в который раз за последние пять минут.

      – Ты волен поступать, как пожелаешь. Но стоит снизить темп, как ты выпадешь из седла. И станешь отличной закуской для стервятников, – бросил Тарик через плечо.

      – Но мы скачем, будто спасаясь от пожара, уже два дня кряду!

      – И в результате почти добрались до пункта назначения.

      – Не пойми меня неправильно, – заявил Рахим, натягивая поводья и пуская лошадь легким галопом, – я переживаю за Шази так же сильно, как и ты. Но ты не сумеешь никому помочь, если окажешься полумертвым от голода и усталости.

      – Как только доберемся до поместья дядюшки Резы, можно будет отдохнуть и принять ванну, – ответил Тарик. – Но сначала нужно попасть в Рей. Я должен… – и он пришпорил жеребца.

      – Чрезмерная обеспокоенность тоже до добра не доведет, – крикнул вдогонку Рахим. – Если кому и удастся выжить вопреки всем обстоятельствам, так это Шази.

      – Она не должна была вообще оказаться в подобной ситуации, – сказал Тарик, осадив скакуна, чтобы поравняться с другом.

      – Ты в этом не виноват.

      – Думаешь, все дело в чувстве