Ярость и рассвет. Рене Ахдие

его освободили от выполнения обязанностей на сегодняшний день.

      – Что? Но почему?

      – Потому что мы собираемся посетить купальни. Он не может сопровождать нас туда, не так ли?

      – Нет, но… – поджала губы Шахразада и заметила выражение лица Деспины, которая потянулась, чтобы закрыть двери. Она выглядела так, будто что-то скрывала. – Немедленно признавайся, куда делся Воин.

      – Я же сказала. Освобожден от дел на сегодня.

      – Это я поняла. Но чем он занимается в свободное время?

      – Мне-то откуда знать?

      – Ты знаешь все и обо всех.

      – Но только не о Воине.

      Шахразада задумалась. Деспина явно ее обманывала. Но с какой целью? Или реальным местом их назначения являлись вовсе не купальни? Может, от Воина избавились намеренно?

      – Я никуда не пойду, пока не скажешь, где сейчас находится мой телохранитель.

      – Во имя Зевса, вы упрямее осла, Шахразада аль-Хайзуран! – воскликнула служанка.

      – Так и запомни. Это сэкономит время в будущем. А теперь отвечай мне.

      – Нет.

      – Сейчас же говори, злокозненная фиванка!

      – Не могу, ослиная вы задница!

      Отповедь невыносимой служанки заставила Шахразаду застыть с открытым ртом. Однако она быстро оправилась и сообщила:

      – Послушай, мы можем либо стоять в коридоре и кричать друг на друга, либо ты сразу подчинишься мне, сэкономив время нам обеим. Когда мне было двенадцать лет, нас с лучшей подругой ложно обвинили в краже ожерелья. Четырнадцатилетний сын лавочника сказал, что отпустит нас за поцелуй от каждой. Я сломала нос негодяю, а лучшая подруга толкнула его в корыто с водой. Когда же прибежал его отец, мы все отрицали. В наказание мне пришлось просидеть под дверью нашего дома всю ночь. Я спала как младенец.

      – И к чему вы это рассказали?

      – Я никогда не проигрываю и не боюсь пролить кровь.

      – Хорошо! – пристально взглянув на решительно настроенную госпожу, сдалась служанка. – Воин… участвует в состязании. Сегодня во дворце соревнуются лучшие фехтовальщики. – Она заметила расчетливо вспыхнувшие глаза Шахразады и простонала: – Вот! Именно поэтому я не хотела ничего говорить. Вам нельзя туда идти. Если халиф увидит…

      – Он тоже участвует в состязании?

      – Конечно.

      – Ты должна помочь мне посмотреть турнир, – объявила Шахразада и добавила уже менее уверенно: – Халиф ничего мне не сделает.

      – Не могу сказать того же на свой счет, – возразила Деспина.

      – Тогда покажи, откуда можно наблюдать за состязанием так, чтобы никто не знал об этом?

      – Давайте просто отправимся в купальни? – умоляюще протянула служанка.

      – Конечно. Сразу после того, как посмотрим турнир.

      – Помилуй, Гера-заступница. Кто бы знал, что такое престижное назначение станет причиной моей гибели.

* * *

      – Это определенно самый глупый поступок из всех, что я совершила за шесть лет жизни во дворце, – тихо сказала Деспина, когда они скорчились