Любовь в тридевятом царстве. Александр Кайков

рассвет, и наш пострел взял цветы и полетел

      На свиданье к своей крале, на которое не звали.

      Действие происходит в опочивальне, она же будуар Ксении Красносельской. Примадонна лежит одна в пышной кровати. Раздаётся звук дверного звонка. Ксения поднимается, держась руками за голову:

      То ли в голове шумит, толь дверной звонок звенит.

      Эй, Глафира, ну-ка глянь, кто пришёл в такую рань?

      Через короткое время в дверях появляется заспанная горничная Глафира с причёской набекрень и объявляет:

      Поутру к тебе притопал господин…

      Иван Растопов, – врывается в спальню Иван, отпихивая горничную:

      Я пришёл без приглашенья изъявить своё почтенье

      И вручить мой скромный дар (протягивает Ксении букет цветов).

      Ксения (небрежно берёт цветы):

      Ставь, Глафира, самовар

      Раз уж сон совсем порушен. Ну, а ты, дружок, послушай:

      Ну, на кой ты мне нужён? У меня таких мильон – показывает пальцем на вереницу из корзин цветов, стоящих вдоль стены, и продолжает:

      Кабы ты бы отличился, ну, к примеру, изловчился,

      Скажем, подвиг совершить, либо славу смог добыть

      Ты в другом достойном деле, я тогда бы захотела

      Тебя, милый, может быть, нашей прессе предъявить

      Как моёва фаворита. А сейчас – вон дверь открыта,

      И катись колбаской ты с Тверской до Спасской.

      Иван (бухается на колени):

      Я прошу не погубить, а позволить рядом быть.

      Я хотел бы здесь бывать, чтобы ручки целовать,

      По утрам глядеть Вам в глазки и пылиночки сдувать,

      А по вечерам я сказки мог бы на ночь рассказать.

      Ксения поднимается с постели, откидывает одеяло, поглядывает на Ивана, пытаясь дать понять, что не мешало бы деликатно отвернуться, поскольку она перед ним оказывается в неглиже: в панталончиках и прочем нижнем белье того времени, но тот просто жадно таращится на неё глазами. Тогда она, махнув на чудака рукой, встаёт и начинает умываться из принесённого Глафирой деревянного ведра и приговаривает:

      У меня табун таких целователей блажных,

      Мастеров болтать мне сказки про любовь до гроба их.

      Иван:

      Умоляю: я б хотел…

      Ксения (перебивает): Вот опять своё запел,

      Только мне какое дело, что с утра ты захотел?

      А про то, что б я́ хотела, хоть бы звук издать сумел!

      Иван:

      Я хочу…(осекается) То есть, желаю… Ну, не знаю, как сказать…

      Что сама ты пожелаешь, непременно исполнять!

      Ксения (начинает расчёсывать свою пышную косу):

      Коли слух не изменяет, наблюдаю я прогресс.

      Ну, тогда я пожелаю, чтоб немедля ты исчез!

      Иван:

      То – единственная просьба, что исполнить выше сил.

      Не уйду отсель до гроба. Ты другое попроси.

      Ксения:

      Вот пристал, как банный лист, переросток-гимназист!

      Впрочем, если глубже глянешь, в гимназисты ты не тянешь.

      Так – три класса приходской. Ухажёр ты никакой,

      Никудышный кавалер. Обходительных