Любовь в тридевятом царстве. Александр Кайков

сладко улыбаться, открывает глаза):

      Я, маманя, увидал цельной жизни идеал

      И теперь, возможно быть, не смогу без ней прожить.

      Матушка (крайне расстроенная таким поворотом):

      Лучше, Ваня, не пытаться за певичками гоняться,

      Это ж богомерзкая Ксюха Красносельская,

      Ну, на кой ты ей нужён? У неё ж таких мильон.

      Иван (обиженно заступается за новообретённую любовь):

      Это благонравная Ксюша доброславная!

      И прошу не сметь бранить то, что смог я возлюбить!

      Матушка:

      Это ж кто тут «благонравный»? Это кто ж тут «доброславный»?

      Да твоя, Ванёк, певичка – пьяница, алкоголичка

      Водку вёдрами хлестает, да по Питерской гуляет.

      То ж стыда не надо знать, чтоб вдоль Питерской стоять! (Разгневанная мать как бы видит и представляет зрителю Ксюху в крайне легкомысленном виде, стоящую на обочине Питерской с прейскурантом почасовых услуг).

      Зульфия (дипломатично покашливает):

      Ну, давайте уж начнём, то зачем пришли к вам в дом.

      Пелагея растерянно выпучивает глаза, а Зульфия продолжает:

      Ну-ка, добрая хозяйка, платье посмотреть нам дай-ка.

      Пелагея (достаёт графин с водкой, выпивает, не закусывая, пару стаканов):

      Чему быть – не миновать, ну, давайте примерять.

      Далее Пелагея уже предстаёт в несоразмерно большом расфуфыренном платье с пышной юбкой и претензиями на аристократическую моду тех лет – с корсетом и прочими атрибутами. Её обступают Зульфия и Гюльчитай, прикидывая, где и что можно ушить.

Пауза

      Сказительница Матрёна:

      Гости чинно удалились, платье перешить срядились.

      Только удалились гости, мы давай Ванька́ чехвостить.

      Пелагея:

      Ты, позор семьи моей, постыдился бы гостей!

      Люди оказали честь. Не возможно глаз отвесть —

      В дом пришла красавица, а Ванюха пялится

      От красавицы в окно. Ой, да стыдно и чудно.

      Пьяную, гулящую, песни голосящую

      Он, ишь, кралю приглядел, рот разинул, обомлел!

      Иван:

      Попрошу я прекратить оскорбления чинить!

      Ксюшенька – большой талант, всенародный бриллиант.

      Будь она пуста, тупа – не возникла бы толпа

      Почитателей благих, ну, и я – один из них.

      Будь она тупа, пуста – не открылись бы уста

      Комплименты говорить, прославлять, боготворить.

      Гостья ж ваша хороша, только не лежит душа

      Мне её женой назвать. Сердцу же не приказать.

      Ты мне мачеха иль мать, если хочешь навязать

      На всю жизнь и без любви? Ну, давай её зови!

      Если нравится тебе, так бери её себе,

      И живите-поживайте, а ко мне не приставайте.

      Я скорее удавлюсь, чем не по любви женюсь.

      Ксюша – мой в окошке свет, вот вам от меня ответ.

      Матушка растерянно молчит, зато подключается Матрёна:

      Ну,