Признание в любви. Борис Гриненко

в смысле выпили с ним в редакции. На следующий день он появился слегка помятый.

      – Что случилось?

      – Упали.

      – И что будешь делать?

      – Как что? Завтра лечу, не могут самолёты подряд падать.

      – Езжай поездом, надёжнее будет.

      Не послушался, улетел. Возвращается через два дня перевязанный.

      – Что опять?

      – Снаряд в одну воронку – дважды.

      Так вот, с тех пор он никогда больше не летал.

      Подруга стучит по столу: «Тьфу-тьфу-тьфу, боишься летать? Не психуй, иди на поезд». Бармен – оптимист: «Я бы полетел». Ставит нам дымящиеся чашки и спрашивает меня: «А как вы?»

      – Наверное, полетел бы.

      С каким чувством смотрит на меня Ира не пойму, с одобрением или с опаской. Выяснять не стал.

      Рынок чистенький, многообразная, вкусная снедь разложена аккуратными горками на прилавках, редкие покупатели, среди продавцов выделяются гортанные голоса с характерным акцентом: «Гамарджоба, генацвале!» В пряном воздухе от фруктов и цветов подобным образом выделяются гигантские шары хризантем с расцветками на любой вкус и чуть терпким запахом. С одной стороны, он подаёт надежду, а с другой – горьковатый привкус разочарования, предупреждения. Понимай как хочешь. Так и люди бывают красивые со стороны, а познакомишься – горечь. В Греции хризантемы – символ скорби и печали. Понятно, когда люди уходят и цветы осыпаются, то остаётся боль. На востоке, наоборот, хризантемы – символ всего хорошего, но мы-то православные. Сейчас цветы стоят на подоконнике большущим букетом. Запах обалденный, смешанный с морским. «Это пахнут не водоросли, а дали за горизонтом, – как будто Ира читает мои мысли, – они во все времена притягивали неизведанностью, манили и давали надежду, подобно хризантемам. Как часто она оборачивалась горькой стороной. Но что там на самом деле, всё равно хочет знать каждый».

      А горизонт вот он, из окна виден. Теперь нашего окна, наш горизонт. Что там ждёт? Незаметно прошёл день. Мы были заняты друг другом. Вечером волны продолжают шуршать под окном, теперь уже приглашают с собой, как делает осторожный влюблённый, – шёпотом.

      Ощущение полной беззаботности. Прошлое осталось где-то далеко-далеко, и нет его. Только мы вдвоём. Время остановилось. Смотрим друг на друга и улыбаемся. Со стороны не всегда видно – улыбка сидит внутри, ей там уютно, и с этих пор она не уходит. Удивительное блаженство. Вокруг всё чего-то ждёт и кажется, что вот-вот вместе с нами сделает вдох. У закатного солнца удивлённое лицо. Оно чувствует себя лишним и торопится отдать нам последнее тепло. Душа, как цветок, в нём нуждается. Когда души вместе – они раскрываются.

      – Слышишь музыку?

      – Что-то прекрасное.

      – Она в душе.

      Любить – заставить всё звучать,

      Мелодией с душою слиться,

      В ладони звуки нежно взять,

      В волшебных