Признание в любви. Борис Гриненко

посмотреть.

      Нежданное, всегда ожидаемое, закончилось? Нет – началось. Стоим у окна обнявшись. Море спокойное, берег чистый, всё улеглось на свои места. Жизнь стала другой, словно в театре открыли занавес, и оказалось, что, на самом деле, мир прекрасен. Непонятно в нём только одно – как мы могли жить раньше? Не иначе, это Бог послал запоздалый дар – возможность сделать счастливым одного человека. И не забыл дать этого человека, спасибо ему.

      – Что ты хочешь напоследок?

      – Посидеть у камина, знаешь почему он там нарисован?

      – Теперь понял – тепло должно быть всегда, а огонь – внутри.

      Возвращаемся мы в «пену дней». В самолёте и в такси разговоры ни о чём, точнее, обо всём, кроме того, как жить дальше. Готовая сцена для комедийного фильма. Он хвастался, что всё может, какой он весь из себя. Дошло до дела, и привести любимую девушку некуда. Напрашиваться к ней не хочет, видите ли, может показаться меркантильным, а там ещё мама, и неизвестно, как отнесётся. Она, тем более молчит, вдруг он скажет «спасибо за отдых и… до свидания».

      Разумеется, это я должен предлагать:

      – Тебе в Гомеле приходилось бывать? – мой вопрос её озадачивает.

      – Это обязательно? – и такое в голосе отчаяние, что я, сомневающийся сам, поставил на переезде крест. А там была бы Ира старшим преподавателем на моей кафедре.

      Отвожу её домой, благо адрес знаю и подъезд. Этаж не знаю, но лифта нет. Взялся отнести её сумку, поднимаемся. Открывает женщина, близкого к моему возраста, приятная:

      – Здравствуй Борис.

      В институте ничего не меняем, да и не хотим делать событие. Первому, кому говорю, – тёзке. Он, в буквальном смысле, – он, без семьи, переехал поближе к институту, в смысле, к девушке. Тут не известно, чем всё обернётся. У меня – известно, но не знаю «когда». Боюсь вернуться домой. Сказал жене – по телефону. Стоять и смотреть глаза в глаза, как её наполнятся горем, как польются слёзы, содрогнутся плечи, и рыдания невозможно будет остановить. И всё из-за меня. Попытаюсь утешить – будет ещё хуже. Наверное, я даже останусь на какое-то время, но так будет повторяться каждый день, ведь жить я с ней не смогу. Плохо будет всем.

      На работе нас с Ирой чаще видят вместе, иногда, начиная с утреннего кафе. Поклонников у неё много, словно волн в штормовом море, накатываются, молодые, симпатичные:

      – Почему Ира с тобой ходит? Она молодая, красивая, – намекают на мой возраст.

      – Ребята, во-первых, она – умная. Это нас и объединило, а с вами, именно на этой почве, единства не получилось.

      У нас получилось. Ирина подруга, Люба, сказала, что это она подтолкнула случай. В своё время у неё была проблема – боялась читать лекции в институте повышения квалификации. Ира сама читала и её уговаривала, убеждала, затащила послушать на свои, в итоге – та согласилась. Она и поведала о своём убеждении. Стоит Ира за дверью на лестнице-курилке, был такой уголок, дрожит. «Что случилось?»