Неживая вода. Елена Ершова

в сторону кабины. Но оттуда по-прежнему не исходило ни звука.

      – Делаем, что можем, – грубовато отрезал Касьян. – Слава богу, не шибко мудреных вещей от нас требуют. Немного продуктов, мяса да молока. Да немного топлива и списанной техники. Немного их осталось тут, в Опольском уезде. Возьмут немного оттуда, немого отсюда. Им на пользу, а мы нешто с этого обеднеем? Возьмет Боже что нам не гоже…

      – А Марьяна?

      – А это ты уж сам рассуди, – усмехнулся Касьян. – Слышал, небось, как черти до наших баб охочи. Не Марьяна – так Ульяна. Не в Солони – так где-то еще. Что мы можем поделать, Игнатушка? Не давши слово – крепись, а, давши – держись.

      – Касьян, скоро ли? – снова послышался раздраженный голос Егора, а вслед за этим – отборная ругань.

      – Иду! – огрызнулся Касьян, потрепал Игната по волосам. – Так-то, Игнатка. Пойдем, а то скоро и вечереть начнет.

      Он двинулся к грузовику. Игнат послушно шагнул следом, будто провалился под лед. Будто земля разошлась под ногами, и теперь он летел вниз, в подсвеченное алым заревом пекло, куда рано или поздно попадали все грешные земные души.

      – Ну-ка, взяли! – между тем командовал Касьян.

      Вдвоем с Егором они уперлись плечами в бок грузовика, закряхтели от натуги. Тут же к ним присоединился и егерь.

      – Как девчонка? – вскользь осведомился у него Касьян.

      – Что с ней сделается, – Мирон ухмыльнулся недобро. – Обморочная лежит. Ничего, скоро оклемается.

      Касьян кивнул коротко и снова навалился на машину.

      – Раз, два…

      Кузов начал крениться. Со скрипом и грохотом грузовик встал на колею, из-под колес взметнулись снежные вихри.

      – Ну, слава те, Господи! – вздохнул кто-то из мужиков. – Авось, управились…

      И окончание фразы потонуло в зловещем гуле, сиреной расщепившем тишину леса.

      Мужики окаменели. Игнат испуганно задрал голову кверху, и на миг ему показалось, будто где-то высоко, над макушками сосен, промелькнула длинная и темная тень. Но ветер сейчас же запорошил глаза снежной пылью. Игнат моргнул, и тень исчезла. Только ветер гулял в почерневших ветвях, да наливалось гниющим соком небесное нутро.

      – Приехали, – произнес Егор сорванным голосом. – Не успели до бурелома-то… что ж делать?

      – Теперь только сидеть да богу молиться, – ответил Касьян и сквозь зубы сплюнул в сугроб. – Навь сама нас найдет.

      11

      – А все из-за тебя, дурака! У-уу!

      Игнат не сразу понял, что обращаются к нему. Прежде добродушное лицо Егора перекосило от злобы и страха.

      – В сугроб мы еще и раньше легли, – резонно заметил Мирон. – Парень в этом не виноват.

      Егор сощурился.

      – Не виноват, – просипел он. – Тогда Игнашка, может, и ритуал проведет?

      – Ты чего говоришь-то? – прикрикнул на него Касьян.

      – То и говорю! – оскалился Егор. – Он ведь бабки Стеши внук. Да и дурачок. Душа у него добрая, чистая.