Простые радости. Клэр Чемберс

пастушки, произнесла:

      – Эта очень хорошенькая. Какое милое личико.

      Позже она задумалась, не отдаленное ли сходство с Маргарет Тилбери – темные кудри, голубые глаза – определило ее выбор.

      Элис Хафъярд воодушевилась.

      – О, она вам понравилась? Она моя любимица. Такое осмысленное выражение – для пастушки.

      – И детали, – добавила Джин, вглядываясь в миниатюрные оборки на корсаже и крошечные обтянутые тканью пуговки и поражаясь тому, сколько усердия было приложено, чтобы одеть какую-то игрушку. Ее собственные наряды никогда не были так хорошо сшиты.

      – Вы, наверное, думаете, что я глупая старуха, которая играет в куклы, – сказала Элис.

      – Вовсе нет, – ответила Джин, хотя примерно это и подумала. – У вас тут целая коллекция – хоть музей открывай.

      – Каждый раз говорю себе, что больше ни одной не куплю, но потом прохожу мимо комиссионного магазина, вижу какую-нибудь всеми забытую куклу и не могу удержаться. А вы что-нибудь коллекционируете?

      – Не то что бы, – ответила Джин, с неожиданным беспокойством вспомнив свой ящик, полный неиспользованных “сокровищ”.

      – Ну, раз вы репортер, вы, наверное, собираете истории.

      – Как хорошо вы сказали, – ответила Джин.

      В следующий раз, когда ей придется писать отчет о мировом суде, она будет считать себя хранителем человеческих историй. Беатрис Кейзмор из Сидкапа, Фрэнт-авеню, признавшая себя виновной в краже пары перчаток стоимостью 2 фунта 11 шиллингов из галантерейного магазина “Доусон & Co”; Роланд Крэбб, оштрафованный на 10 фунтов за то, что держит собаку без лицензии, – вот ее куклы.

      – В истории, которую я сейчас пытаюсь добавить в свою коллекцию, – продолжала она, почувствовав, что разговор удачно принял нужное направление, – речь идет о пациентке лечебницы Святой Цецилии (как раз тогда вы были там старшей медсестрой). Если все подтвердится, это будет выдающаяся история.

      Элис отложила куклу, которую держала в руках, и одарила Джин внимательным, испытующим взглядом. Голубизна ее глаз казалась еще ярче по контрасту с чуть желтоватыми белками, как у фарфорового кукольного лица.

      – Продолжайте.

      – Помните ли вы девочку по имени Гретхен Тилбери, то есть Эдель – так ее тогда звали?

      – Я помню всех своих пациентов, – сказала Элис, – так что да, я прекрасно помню Гретхен. Прелестная девочка. Она ужасно мучалась. Ревматоидный артрит. Непрерывные сильнейшие боли. Бедняжка.

      – Как вы считаете, она была честная?

      Элис надо было подумать.

      – Да. Не про всех девочек, которые у нас лечились, я могу так сказать. Но Гретхен была, что называется, хорошая девочка.

      – Пока она у вас лечилась, она когда-нибудь покидала клинику?

      – Господи, нет, конечно. Она с кровати едва вставала. Приходилось вдвоем ее поднимать и сажать на унитаз. Она почти не могла двигаться.

      – Если я назову даты ее пребывания, вы, наверное, сможете