Под солнцем Виргинии. Аида Рашидовна Ланцман

с мужем Джен не стала: не в ее это было правилах. Монотонный, обесцвеченный в сумерках пейзаж открывался ее взгляду. В воздухе пахло полынью и вереском. Женевьева собрала полевые цветы и сухие стебли в букет и вернулась к тому моменту, когда Аарон поднялся с земли, перепачкав одежду, руки и лицо чем-то, до ужаса напоминавшим мазут, потер ладони, стряхивая с них пыль, и сказал: «Готово».

      Заминка с колесом стоила им часа, а в сумерках отец Ивонн вел машину медленнее, сосредоточенно глядя перед собой, опасаясь, что из-за деревьев выскочит животное, а он его не заметит. Поэтому они прибыли гораздо позже положенного времени. Почти в полном молчании отужинали, а уже на следующее утро наступил День Независимости.

      Вся семья собралась за завтраком как обычно в саду, за столом, в тени фруктовых деревьев. Ивонн долго спала, и поэтому появилась в саду уже тогда, когда все остальные негромко переговаривались, изредка отвлекаясь от чтения газет, и пили кофе. Ив поцеловала мать в щеку и села рядом с ней. Виола, которая буквально несколько минут назад собрала тарелки со стола, поставила перед ней горячую яичницу с помидорами и беконом в маленькой чугунной сковородке, тосты, сыр, яйцо всмятку, если вдруг не захочет яичницу, и придвинула ближе к ней тарелку с фруктами. А потом отправилась за новой порцией кофе.

      –– В мое время, за такое я бы остался без завтрака, – усмехнувшись поверх газеты, сказал Сэмюэл Розенфилд.

      –– Сэм, не начинай, – шепотом попросила Мария и улыбнулась внучке.

      –– Отец, хорошо, что мы в нашем времени, – Аарон тут же вклинился в разговор.

      –– И тебе доброе утро, дед, – Ивонн улыбнулась и Сэм, как ни странно, улыбнулся ей в ответ. Ивонн давно уже научилась не реагировать на ехидные замечания деда. Она отшучивалась, а иногда целовала его в лысеющую макушку. «Все, что нам нужно – это любовь», – она вспоминала заветы Джона Леннона и хорошо справлялась с дедом.

      –– Я сегодня буду поздно, мам, – сообщила Ив, макая свежий, еще горячий хлеб в мягкий желток.

      –– Снова будешь слоняться по городу с этим мальчишкой фермера? – строго спросил дед.

      –– Да, и с мальчишкой помощника шерифа.

      –– Засранка, – пробормотал Сэмюэл и вернулся к утренним новостям.

      –– Мы собирались пообедать вместе, – сказала мама, будто они и так каждый день не обедали вместе. – Виола готовит обед в честь Дня Благодарения, а твой отец купил фейерверки.

      –– Знаю, но у Криса сегодня день рождения.

      Обычно они приезжали позже четвертого июля, празднуя в Нью-Йорке на каком-нибудь благотворительном вечере, и Ивонн была вынуждена проводить весь вечер в ужасно неудобном платье, общаясь со сверстниками.

      С глупыми девчонками, обсуждающими манхеттэнские сплетни, или с напыщенными индюками в лакированных туфлях, с пеленок готовящимися поступить в один из университетов Лиги Плюща. Она и сама казалась такой со стороны, но не испытывала по этому поводу радости. Этот день рождения Криса Ивонн пропускать не хотела. Тем более, у нее был подарок.

      –– Хорошо,