Повелитель войн. Бернард Корнуэлл

была родом из Италии. Еще девочкой работорговцы похитили ее из дома, а потом ее продали. Она успела побывать невольницей в разных странах христианского мира, пока не оказалась в Уэссексе. Я освободил ее, и теперь она стала хозяйкой Беббанбурга, хотя и не моей женой. «Бабушка, – частенько говорила мне Бенедетта, неизменно осеняя себя при этом крестом, – запрещала мне выходить замуж. Утверждала, что это навлечет на меня проклятие! Мне по жизни хватило зла. Теперь я счастлива, и чего ради мне навлекать на себя проклятие бабушки? Она никогда не ошибалась!»

      Я нехотя дал ей напялить на меня дорогое черное одеяние, но отказался надеть покрытый бронзой венец, принадлежавший моему отцу. Затем уселся на скамью и стал ожидать прихода священника. Бенедетта пристроилась рядом.

      С солнечного света под пыльные своды большого беббанбургского дома вступил мой старый друг. Это был отец Ода, ныне епископ Раммесберийский, высокий и представительный в длинной черной сутане с каймой из темно-красной материи. Сопровождавшие его два западносаксонских воина покорно отдали моему слуге мечи и проследовали за Одой.

      – Любой бы решил, – произнес епископ, подойдя ближе, – что видит перед собой короля!

      – Так и есть, – подхватила Бенедетта.

      – А тебя любой бы принял за епископа, – сказал я.

      Он улыбнулся:

      – Милостью Божьей, лорд Утред, я и есть епископ.

      – Милостью Этельстана, – уточнил я, потом встал и поприветствовал гостя, обняв его. – Тебя стоит поздравить?

      – Если хочешь. Сдается, я первый дан, ставший епископом в Инглаланде.

      – Так это теперь называется?

      – Это куда проще, чем представляться первым епископом-датчанином в Уэссексе, Мерсии и Восточной Англии. – Он отвесил поклон Бенедетте. – Госпожа, рад снова видеть тебя.

      – И я рада встрече, милорд епископ. – Итальянка слегка поклонилась.

      – Ого! Так молва ошибается! Изящные манеры живы в Беббанбурге! – Он широко улыбнулся мне, довольный своей остротой, и я улыбнулся в ответ.

      Ода, епископ Раммесберийский! Единственным достойным удивления фактом являлось то, что Ода был даном, сыном языческих переселенцев, вторгшихся в Восточную Англию в войске Уббы, которого я убил. И вот теперь дан и сын язычников-родителей стал епископом в саксонском Инглаланде! Это возвышение было заслуженным. Ода человек ловкий, умный и, насколько я мог судить, на редкость порядочный.

      Возникла небольшая заминка, так как Финан, видевший прибытие Оды, пришел поприветствовать его. Ода был с нами во время обороны лунденских ворот Крепелгейт – схватки, обеспечившей Этельстану трон. Я не был христианином и не любил христианство, но трудно питать неприязнь к человеку, который бок о бок с тобой сражался в жестоком бою.

      – О, вино! – воскликнул Ода при виде слуги, после чего обратился к Бенедетте: – Без сомнения, благословленное итальянским солнцем?

      – Оно больше похоже на мочу франкских поселян, – буркнул я.

      – Госпожа, его обаяние просто неистощимо, не так ли? – отозвался Ода, усаживаясь. Потом