Повелитель войн. Бернард Корнуэлл

вторую щеку, если тебя ударили, однако, когда на кону земля, все эти догматы улетучиваются и в ход идут мечи. Константин правил Альбой, Этельстан – Уэссексом, Мерсией и Восточной Англией, и оба хотели заполучить Нортумбрию. «Нортумбрия говорит на нашем языке, – заявил мне однажды Этельстан. – На языке нашего народа. И она должна стать частью нашей страны, страны, говорящей на энглийском!»

      Это была мечта короля Альфреда. В ту пору, когда даны захватили почти всю Британию, а Альфред прятался в болотах Суморсэты, мечта казалась несбыточной. Однако мы сражались и победили. Теперь его внук владеет всем Инглаландом за исключением моей страны, Нортумбрии.

      – Сражайся за меня, – раздался голос.

      Я повернулся и обнаружил, что это говорил Гутфрит.

      – Тебе следовало драться в Эофервике, – возразил я. – А ты сбежал.

      Он ненавидел меня, и по лицу его было ясно, каких усилий ему стоит говорить спокойно.

      – Нортумбриец, ты ведь язычник. Неужели ты желаешь победы христианам?

      – Нет.

      – Тогда воюй на моей стороне! Мои люди, твои люди, и Эгил Скаллагримрсон приведет своих!

      – И у саксов все равно будет шесть человек против одного нашего, – отрезал я.

      – А если мы укроемся за стенами Беббанбурга? – В голосе Гутфрита прозвучала мольба. – Что тогда? Константин нам поможет!

      – Чтобы забрать потом твое королевство.

      – Он пообещал этого не делать! – выпалил Гутфрит.

      – Пообещал? – переспросил я, сделав паузу.

      Но Гутфрит умолк. Под действием отчаяния он явно сказал больше, чем намеревался, и теперь жалел об этом. Выходит, Константин засылал послов в Эофервик? И Гутфрит принимал их? Мне хотелось достать Осиное Жало, мой короткий меч, и вогнать его в брюхо мерзавцу, но рядом стоял архиепископ Хротверд, да и епископ Ода уже спешился и подошел к пленнику:

      – Государь! – Ода поклонился Гутфриту. – Я послан с братским приветом от короля Этельстана. – Епископ глянул на Гербрухта. – Отпусти же его, приятель. Отпусти!

      Гутфрит таращился на Оду, словно не веря своим глазам, а мой воин посмотрел на меня, ища подтверждения. Я неохотно кивнул.

      – Государь, лорд Утред вернет твой меч, – утешительным тоном произнес Ода, как если бы обращался к ребенку. – Лорд Утред, пожалуйста!

      Это было безумием. Удерживать Гутфрита в заложниках – единственный шанс избежать побоища. Его люди по-прежнему сжимали обнаженные мечи, держали копья опущенными и превосходили нас числом.

      Гутфрит протянул руку, ладонь которой продолжала кровоточить.

      – Дай сюда, – потребовал он, но я не шевельнулся.

      – Лорд, верни ему меч, – настаивал Ода.

      – Хочешь, чтобы он пустил его в ход? – сердито спросил я.

      – Насилия не будет. – Ода адресовал эти слова Гутфриту, и тот, помедлив, коротко кивнул. Потом епископ очень официально обратился ко мне: – Прошу тебя, лорд Утред, верни королю меч.

      Я колебался.

      – Лорд,